— Там за старшего у картонок — стрелец по имени Уж. Просто Ужовая застава — не звучит как-то. А вот Змеиный форт — в самый раз.
Улыбка погасла на лице боярина, будто ветер спичку задул. Сказал с досадой:
— Картонка с именем… Что-то вы, братцы, слишком сильно к ним привязываетесь. А ведь они же и не живые вовсе. Они сотворены как инструмент, а не как люди. А ты к ним… ну ровно старая дева-пустоцветка, которая с кошками возится на старости лет. В итоге картонки и вовсе работать бросят, а ты будешь вошкаться, волосы им расчесывать да бантики в косички заплетать. Так, получается?
Николаю резануло по сердцу. Ответил глухо:
— Ну, положим, про пустоцвет-то вы больно круто забираете, боярин!
А тот продолжал зло бросать слова:
— А еще вот что подумай. Ну-ка этот твой Уж переродится в одушевленного с другим именем и внешностью? Если призовем героя, а он вот так воплотиться решит? Считай, ты с ним возишься, возишься, а он потом бац — и пропадет. А завместо него — одушевленный проявится. Или вон Пахом этот твой… Ишь что удумал! Картонке имя дать решил да своею жизненною силой с ней поделиться! Разве ж так можно, скажи-ка мне?
Николай слегка прищурил глаза. Челюсти будто судорогой свело.
— Так, значит, поэтому вы его перебросили на Змеиный форт? Подальше от Матрены? — вроде пытался сказать ровно, а вышло — будто процедил.
— Да, поэтому! — гневно полыхнул глазами боярин, — я не желаю, знаешь ли! Есть четко поставленные задания, регламент работ, есть игра, которую я намерен выиграть! А эти ваши шуры-муры — они только во вред всему. Понятно ли? Сегодня имена дают, а завтра глядишь — и вовсе из под контроля выйдут и начнут своей жизнью жить. Нечего! Вам тут мастеровых, имена, узорчики, цветочки, а враг в это время…
— А что враг?
Андрей Тимофеевич махнул рукой, оборвав Николая на полуслове.
— Такова моя воля. Говорить на эту тему я более не желаю!
И подал коня вперед, давая понять, что разговор окончен.
* * *
Целый день они брели вот так, по беспролазной грязи, каждый час делая короткие остановки, чтобы дать отдых лошадям. Местность по-прежнему была однообразной — грязь и лужи насколько хватает глаз. И ничего другого вокруг, взгляду не за что зацепиться. Ни холмика, ни деревца. Разве что далеко впереди в небе кружил сокол, временами возвращаясь к боярину и снова улетая вперед.
— Скоро приедем — сказал боярин, — мне Финист доложил. Только, думается мне, зря мы столько огневого припаса с собой тащили. Боя не будет.
Николай вопросительно посмотрел на боярина, но ответа не последовало. Андрей Тимофеевич опять был глубоко погружен в какие-то свои мысли. Судя по мрачному выражению лица — совсем невеселые.
Ближе к вечеру отряд приблизился к небольшому холму, отчетливо выделявшемуся в бесконечной грязно-снежной степи. У подножья холма виднелось множеств артефактов местности — большие каменные глыбы причудливой формы, кривые, перекрученные сухие деревца, какие-то неровные оплывшие ямы… И ровно посередине всех этих беспорядочно раскиданных следов двойных охот стояла круглая башня. Невысокая, всего в два этажа. Даже ниже боярских хором в остроге. И выглядела она какой-то… неухоженной, что ли. Камень стен посерел от грязи, вокруг на земле валяются какие-то кости, обломанные доски, обрывки тряпья, кучки сгнившего сена…
Рядом с башней неуклюже приткнулся покосившийся сарайчик из тонких жердей. Видимо, не выдержал обильных снегопадов и тонкая крыша провалилась внутрь, а потом уже и стены расползлись в стороны, то ли от ветра, то ли от снега…
Снова прилетел сокол и, громко хлопая крыльями, сел на перчатку к Андрею Тимофеевичу. Тот что-то зашептал на ухо птице, выслушал ответный клекот и повернулся к отряду.
— Ну вот и добрались. Николай, пойдем, поможешь мне немножко.
Николай осмотрел спрыгнувших с телеги охотников, убедился, что они готовы ко всяким неожиданностям и направил коня вслед за боярином.
Один из охотников дернулся было за ними, но Николай жестом остановил его.
— Разбейте лагерь. И осмотритесь вокруг. Вон, сарай тот рухнувший поворошите. Мало ли что там…
Дверей в башне не было. Простой каменный проем и винтовая каменная лестница сверху донизу. Будто кто-то замыслил построить маяк, да бросил это дело в самом начале. Несмотря на гуляющие внутри сквозняки, в нос бил резкий запах псины.
— Интересно, кто здесь жил? Вроде из доброго камня построено, а внутри такой, прости Господи, свинарник.
— Точнее сказать — псарня, — ответил боярин. — Думается мне, что я имел честь быть знакомым с местным владетелем.
— Когда это вы успели? — спросил Николай.
— Да вот, довелось, знаешь ли. В одном таком месте, куда тебе ни за что не пожелаю попасть.