Вупин присоединился:
— Да, старший Мин, с вами нам будет намного безопаснее!
Ширан, пробывший с детьми не больше дня, сразу вытеснил из их сердец Вулина, оставив того далеко позади, отчего мандариновый заклинатель слегка расстроился, и его улыбка стала раздраженной. Вупин резко замолчал, вспомнив про их попечителя, который в ярости был страшнее любого демона, но все равно продолжил умоляюще смотреть на Ширана. А-Руна, как воспитанная девушка, должна была наказать своих шиди и шимей за непочтительное отношение, но она сидела в сторонке, прикрывшись веером, не смея присоединиться к упрашиваниям, но и не хотя их прерывать.
— Ох, — сердце проклятого заклинателя заполнилось теплом и нежностью по отношению к ребятишкам.
" По идее, я должен им отказать."
" А может, останемся с ними? Мы сто лет ни с кем не общались," — присоединился к мольбам детей Шиту.
"Да, останемся и разоблачим личность Ран-Рана," — съязвил Доломун.
"Я не могу им отказать," — невольно выдал Ширан.
"Великий заклинатель, двухсот лет отроду не может отказать паре назойливых детишек! Ха-ха!"
"Вот кто тут назойливый, так это демон, делящий со мной тело."
Под напором трех пар просящих глаз и одной души, проклятый заклинатель все-таки сдался и тихо ответил:
— Ладно, поведаю с вами пару-тройку городов.
Дети радостно заулыбались. Теперь они не будут жить по принципам Вулина некоторое время, но даже так, это было очень даже хорошо. Вулин, как ни странно, тоже стал чуть спокойнее. Ему хотелось побольше узнать об этом подозрительном заклинателе. Что-то в нем казалось не таким и настораживало душу Лина.
Дети еще немного отдохнули, и было решено еще одну ночь провести в городе Лан, после чего, адепты направились бы в следующий город, страдающий от духов или демонов. Компания из пяти человек и семи душ отправилась в сторону города на ночлег. Вуани и Вупин шли по обе стороны от Ширана, задавая ему несущественные вопросы и рассказывая забавные истории. Вулин бесцеремонно отодвинул Вупина от руки Ширана и пристроился на бывшее место адепта.
— Надеюсь, мы вас не стесним, — сказал Лин.
Эти слова, по идее, должен был сказать Ширан, но Вулин решил проявить очень выраженное почтение перед своим новым знакомым.
— Не стесните, — ответил Ширан, думая о детях.
Если бы он думал в эту секунду не о них, то, скорее всего, ответил бы что-то вроде: "Я тоже на это надеюсь." Слова проклятого заклинателя очень обрадовали Вулина, от чего тот победно взмахнул мандариновым рукавом.
— Тебе нравится оранжевый? — вдруг вырвалось у Ширана.
— Да, я люблю оранжевый. Это замечательный цвет.
— И что же в нем такого прекрасного?
— Это цвет увядающих листьев в конце осени, и цвет восходящего солнца в начале дня. Тонкая грань между началом жизни и ее концом.
"Когда это он философом заделался?" — подумал Ширан, невольно задирая голову, чтобы стало возможным видеть лицо своего собеседника.
Наверное, он не заметил начитанность и склонность к глубоким мыслям у Вулина, так как ему казалось, что тот — это большая гора мышц и наглости, а также непробиваемой толстой кожи. Настолько толстой, что даже если этот амбал придет в ярость, он все-равно будет ласково улыбаться своему врагу. Конечно, это все были не плохие качества, но в реальной жизни доставляли дискомфорт.
— Вот как. И правда неплохой цвет, — задумчиво пробормотал Ширан.
Вулин широко улыбнулся, смотря в далекие глаза хозяина дьявольского пика.
— А какой цвет нравится вам?
— Хм? — Ширан никогда об этом особо не размышлял.
Ему нравился его шэньи черного цвета с вкраплениями красных рубинов и серебряная заколка, так удобно собирающая волосы. А, может, он просто привык к ним за шестьдесят два года.
Еще немного подумав, Ширан ответил: