Точнее она помнит все. И шопинг, и то, как вместе спасали деда от инфаркта, и разговор с Громовым, но воспринимала это как нечто отстранённое и не стоящим внимания. Под конец рассказа, и судя по чуть изменившимся интонациям её голоса — она и сама поняла, что ей как-то запудрили мозги и её поведение было немного нетипичным даже для нее.
— Ты правильно поняла. Она может воздействовать на разум человека и знатно вчера тебе промыла мозги. А я заметил это слишком поздно… Прости.
Первое правило мужчины — извинись перед девушкой. Даже если ты не прав и особенно если ты не прав. Просто на всякий случай извинись — целее будешь.
— Когда я до неё доберусь, одна стерва лишится волос… — мрачно пообещала Настя, пытаясь протереть дно кружки чайной ложкой, настолько сильно она размешивала сахар.
— Я бы не был настолько самоуверен. Как мне кажется, в её силах было заставить тебя есть из рук и носить белые тапочки, но я обещаю, что она ответит за это.
Второе правило мужчины — извинившись, пообещай. Не сильно важно, что именно ты пообещаешь. Главное как ты это делаешь. Девушки — эмоциональные существа и в первую очередь реагируют на эмоции, а потом уже на смысл. Банальное «Я разберусь. Обещаю» произнесённое уверенным тоном, звучит для них аргументирование тысячи промямленных доводов.
Единственный нюанс — ты должен иметь репутацию или создавать впечатление человека выполняющего свои обещания.
— Значит белобрысая залезла мне в мозги и сделала что-то подобное с тобой?
— Ммм… Не совсем. Уговор, а точнее клятва… Да-да, не смотри на меня так. В общем, по итогу я, наверное, могу делать то же самое что и она.
— А ты случайно… — спросила она у меня ровным голосом, лишь малость дрогнув в конце, выдавая волнение.
— Нет! Во-первых, не знаю как, а во-вторых… Мерзко, что ли? Так и комплекс бога поймать можно. Но позвонок тебе исправил я, поэтому поясница болеть больше не будет. Из-за этого лечения ты и отрубилась. Но могла бы и раньше сказать, что она тебя беспокоила, — мягко упрекнул я подругу.
— Ну, хорошо. Допустим. Что мы будем делать дальше? — спросила Настя, окончательно расслабившись.
— Мы? — удивлённо переспросил я, откидываясь на спинку стула. — С чего ты взяла, что я возьму тебя с собой туда, где тебе могут причинить вред?
— Может потому что ты сейчас выглядишь словно ослепшая курица? — в голосе рыжей прорезалось раздражение с оттенком удовлетворения.
— Это временно и я работаю над решением этой проблемы, — пожал я плечами, — К тому же, твой отец мне не простит если с тобой что-то случится.
— Что?! Тоже будешь трястись надо мной?! Я взрослая и сама могу решать, куда и зачем мне влезать! А ты… ты трус!!!
— Тихо! — рыкнул я, костеря себя за длинный язык. — Мне плевать на твоего отца, что бы он там о себе не думал. И мне начхать на твою детскую истерику. Мы или действуем заодно и слушаем меня или ты берёшь лапки в зубки и тыгыдыкаешь домой. Я предельно ясно выразился?
— Действуем заодно и слушаем меня… — пробурчала Настя. — Чем-то напоминает анекдот: Дорогой, мы с тобой одно целое, а поэтому нам нужна эта женская шуба.
— Именно, Рыжик, именно. Поэтому, пожалуйста, давай прекратим на время наше извечное выяснение кто в доме хозяин и чьё эго звенит громче и поговорим более конструктивно.
— Тиран… Узурпатор… Диктатор… Сатрап… — принялась бормотать рыжая.
— Мы договорились?
— Изверг… Деспот… Ирод… Изувер…
— Настя, блин!
— Договорились… Потентат доморощенный, Сталина на тебя нет! Пробурчала рыжая, терзая несчастную кружку с остывшим чаем.
— Кто?! А последнее тут при чем? — озадаченно переспросил я.
— А вот и не скажу! Сиди и мучайся, гад ты эдакий! Заставляешь несчастную девушку слушаться, рабыней её сделать хочешь! Вот запишусь в феминистки, будешь знать почём нынче литр борща на кухне!
— Эммм? Рыжая ты о чем вообще? Какая рабыня? Какие феминистки? Какой на фиг литр борща?!
— Хотя стоп! — поднял я руки вверх. — Милая, пойми — ты самый хороший и светлый человек для меня и я искреннее за тебя беспокоюсь и не хочу, чтобы с тобой случилось нечто плохое. Поэтому, пожалуйста, давай не будем ссориться. Окей?
— Ладно… Живи пока. — Вздохнула напоказ девушка. — Так что делать мы будем, о, падишах моего сердца и души?
— Если я падишах, то можно мне другую жену? — пошутил я, за что моментально получил босой ступней по колену.