К людям же, которых я действительно уважал, мне самому хотелось относиться с уважением. А, быть может, оно и лучше, что здесь безо всякого лицемерия тебе указывали твое место. Впрочем, Старому я симпатизировал, но мой язык жил своей жизнью.
— Ты дерзкий, Ноль, — Старый покачал головой, — В нашем мире тебе долго не выжить.
— Ну, я уж постараюсь, — твердо сказал я.
— Значит, все же не из нашего мира? — с хитрым прищуром спросил знахарь.
Я поджал губы. Чуть не развел меня, я хожу по краю бритвы. Что им тут небо говорит про пришельцев? Привязать к столбу и оставить умирать?
— Что такое мера, мастер четвертое жало? — наконец спросил я.
Старый улыбнулся, снова обошел меня, разглядывая, потом ткнул посохом в сторону площадки, окруженной странными конструкциями, и двинулся туда.
Я пошел за ним следом, чувствуя, что этому человеку я доверяю. Как говорила моя невидимая соседка в голове, Зеленые Скорпионы немногие, кто сохранил понятие о чести, и этот знахарь это доказывал.
Мы прошли в центр двора, и я, наконец, разглядел, что площадку окружали тренировочные конструкции. Я вспомнил многочисленные китайские боевики — примерно на таких отрабатывали удары ученики, постигающие боевые искусства.
Правда, тут были механизмы посложнее и намного крупнее, и, судя по измочаленным бревнам, работали тут не только руками.
Старый остановился в центре утоптанной площадки, повернулся и посмотрел на небо. Свет луны серебрился в его бороде и сверкал на серебряном обруче.
— Я не знаю, кто ты. Не вижу тебя.
Я усмехнулся.
— Вот он я.
Знахарь покачал головой. Потом обвел все вокруг посохом:
— Это Инфериор, нижний мир Регнума.
Я оглянулся. Деревня мирно спала в свете луны, где-то далеко возвышались тени величавых гор. Красота.
— Я так понял, тут живут Зеленые Скорпионы…
Мне по голове вдруг прилетело посохом, и тишину разрезал пустой звук.
— Ау! — я схватился за макушку, растирая место удара.
— Ведро нулячье! Эта деревня — просто дом Зеленых Скорпионов. Я тебе про мир говорю.
— Да понял я…
Старый нахмурил брови, выжидательно посмотрев на меня.
— …мастер четвертое жало, — скривившись, добавил я.
— Так-то лучше, дольше проживешь, — снисходительно улыбнулся Старый.
Он обошел площадку кругом по краю, сложив руки с посохом сзади спины. Посох задевал деревянные стойки, оглашая стуком округу, но знахаря это, кажется, не беспокоило.
У нас бы в Москве уже в полицию звонили, или раздались бы крики…
— Старый! — донеслось из какого-то дома, — Потише нельзя?
Знахарь оглянулся, виновато почесал затылок, потом снова прошел в центр площадки. Посмотрел наверх.
— Небо возносится над каждым из нас, — начал он.