— А что вдруг такой интерес?
— Не твое дело, звериная смазка!
Я поморщился и ответил, обгладывая косточку.
— Ну, значит, и ты не лезь.
Она обиженно надулась и отвернулась в сторону. Я усмехнулся — вот это уже настоящая женщина, а не та боевая мегера, которая мечтает только зверя пристрелить. На такой и жениться можно.
— Не может у тебя здесь быть дочери! — она покачала головой, — Ты две недели здесь, сам говорил.
Я удивился такому интересу. Тут явно была личная причина, а судя по шепоту, Кара не желала, чтобы старейшина услышал. Вот только изливать ей душу не было никакого желания.
— Вы все равно первушников не жалуете… — со вздохом сказал я, пытаясь закрыть тему.
— Твоя дочь… — она чуть не задохнулась, и ее шепот перешел в свист, — первушница?!?
На ее глазах блеснули слезинки. Я тряхнул головой — да что тут происходит? У нее какие-то проблемы с настроением, скачет туда-сюда.
В это время дверь распахнулась, и я обернулся.
— Марк! — позвал старейшина, а потом посмотрел через мою голову, — Кара, ты плачешь? Он тебя обидел?
— Плачу, потому что каракоза ему в еду не подложила, — злобно рассмеялась горянка.
Евгений Павлович, улыбнувшись, покачал головой:
— Нет, он пока нам нужен. Пошли, Марк, тут новости о твоих Зеленых Скорпионах.
Глава 26. Единственный выбор
Я вышел, оставив задумчивую Кару за столом.
Возле дома стояли старейшина и Дадаш. В отдалении стояли еще три горца, они скинули балахоны и что-то обсуждали, улыбаясь. В их руках покачивались арбалеты.
— Дадаш, расскажи, что ты видел.
— Мы ходили к долине Зеленых Скорпионов, чтобы сторговать рыбы. Крестьянин там есть, Акува-первушник, — глядя мне в глаза, сказал Дадаш.
Я кивнул. Акуву я помню, сам, по сути, жизнью ему обязан.
— Никто не пришел. Ну, мы ждали час, и обычно он не задерживался, все-таки, у них жизнь трудовая. Без причины бы он не пришел.
Дадаш глянул на старейшину, тот сказал:
— Говори уж прямо. Если бы крестьянин не пошел рыбачить, его бы ждала порка, а то бы и забили.
Я поджал губы. Где-нибудь у Кабанов так и происходит, но у Зеленых Скорпионов… А, впрочем, таких тонкостей я не знаю.
— В общем, я потом принял решение пройти до красного холма, — продолжил Дадаш.
— А что за красный холм? — спросил я.
— Это красная черта, — пояснил старейшина, — Дальше него идти нельзя, если только нет веской причины. Это мой приказ, наказание — смерть. В долине Скорпионов мы так называем один из холмов. С него хорошо все видно, но дальше идти нельзя.
Дадаш кивнул.
— В общем, поднялись и залегли. Оттуда хорошо видно деревню крестьян.