— А, Марк, ты очнулся, — ко мне шел улыбающийся мастер Женя.
Я не ответил на улыбку, а только хмуро ждал, когда он подойдет. Стоило сначала разобраться, в какой заднице я оказался. Пока меня не убивают, у меня есть время подумать и подготовиться.
Быть может, и Рычок сейчас очнулся в каком-нибудь доме и сидит, уплетает мясо горного барана. Вот только моя интуиция говорила обратное.
— Ну, не надо таких хмурых взглядов, — с укором сказал Евгений Павлович, — Ты еще спасибо скажешь…
— Где Рычок? — сходу спросил я.
— Давай я сначала тебе все покажу? — уклончиво ответил старейшина, — Тебе стоит это увидеть.
В его голосе прорезалась сталь, и я решил пока не показывать характер. Сначала стоит оценить противника.
— Видишь, какие катапульты на лафетах, — с гордым видом показал старейшина.
— А почему арбалеты? — спросил я, — Или как эти большие штуки называют? Баллисты?
— Арбалеты потому, — сказал Евгений Павлович, — что я хорошо помню их конструкцию, увлекался же охотой. Сила для них требуется небольшая. Арбалет было моим любимым оружием в том мире, таким осталось и здесь.
— А порох? — сразу задал я следующий вопрос.
Ведь охотник и про порох должен знать. Как по мне, идея косить зверей пулеметными очередями была очень даже ничего. Хотя до пулемета еще надо дожить. Я представил, как стреляю в Торбуна из допотопной пищали или аркебузы, и через две секунды разъяренный зверь опускает меч мне на голову.
— Тут все сложно, — покачал головой Евгений Павлович, — Что-то с этим миром не так.
Он повел дальше вдоль стены.
— То есть, тут нельзя сделать огнестрел?
— Не могу сказать, потому что не знаю, — Евгений Павлович покачал головой, — Мы освоили выплавку металла, еще некоторые тонкости. Но с порохом не получается.
Он разговаривал непринужденно, как будто я сюда попал самым безобидным способом. Рычок не шел у меня из головы.
— А где Рычок?
— Марк! — оборвал меня старейшина, — Я могу закрыть тебя в клетку, и мне будет полегче. У половины деревни не будет возникать вопроса, что я с тобой тут нянчусь.
Я поджал губы и кивнул. К счастью, ко мне вернулись чувства, и я четко ощущал, что надо мной нависла опасность. В чем она заключалась, я понять не мог, но зато прекрасно знал, что доверять этому земляку не стоит.
— Что-то не так тут с навозом, — продолжил Евгений Павлович, как ни в чем не бывало, — Пробовали селитру получить, но что-то не то.
— Странно…
— В том-то и дело, в этом мире с процессом гниения аномалия какая-то, — задумчиво сказал старейшина, — Тела после смерти растворяются, ты уже, наверное, знаешь.
— Да.
— Я думаю, отсюда ноги и растут.
Мы шли мимо домов, вокруг некоторых были развернуты небольшие дворики. И, если бы я не знал, в каком мире нахожусь, решил бы, что у себя дома. Люди суетились и занимались самыми обычными делами, и, действительно, в отличие от нулей за пределами Проклятых Гор, тут ощущалась свобода.
Кто-то копошился в грядках, мужичок подтесывал ножку для стола, женщина развешивала белье.
Мимо меня пробежало несколько детишек. Они чуть не сшибли один мой костыль и унеслись друг за другом, махая палками. Я ошарашенно обернулся, а старейшина проводил их с улыбкой.
— Подрастающее поколение. Некоторые уже рождены тут.
Я сразу вспомнил девочку Грезэ из крестьянской деревни. И следом родился логичный вопрос.