Я вспомнил Снора в Пещере Правды. Как тот сидел и плакал за камнем, пока рядом ползала тварь десятой ступени.
— А ты, Перит? Как возможно, что ноль может так сражаться? — спросил Рычок, тоже спустившись с камня за своими стрелами, — Такого даже в сказках нет.
— Жить хотел, вот и сражался, — просто ответил я.
— А вот та вера, о которой… — начал было мальчишка, — Ну, там ведь сказано, что насилие это плохо.
Я скривился. Моралистом никогда не был, но всегда считал, что насилие останавливается только законным насилием. А если кто-то смиренно опустил голову под меч, сам напрашивается быть внизу пищевой цепочки.
— Мне память отшибло, — сказал вдруг я, — Там, на столбе. И пришло настоящее просветление от Неба.
— Настоящее?
«Эй, Марк, ты о чем говоришь?»
— Так что я теперь ноль, который собирается положить конец страданиям других нулей! — наконец выговорился я.
Рычок смотрел, раскрыв рот.
«Да, Марк, вот так и рождается ересь. Ладно хоть, тебя слышит только он».
— А нули что, страдают? — вдруг спросил Волчонок.
Я только покачал головой. Он рос в это системе, и, конечно, нынешнее положение вещей для него норма.
— Еще как, — сказал я, — Так, пошли дальше.
Едва я сказал это, как звереныш снова напрягся и побледнел. Я положил ему руку на плечо и мягко потянул за собой.
— Сейчас найдем подъем с этого ущелья, вылезем с той стороны, откуда можно к Скорпионам пойти.
Мы шли вдоль крутой отвесной стены около получаса, и я понял, что моя затея может и не осуществиться. Два раза мы подвергались нападению мелких многоножек, один раз попался скорпион. Но мелкий, всего седьмая ступень.
Так, от стычки до стычки мы продвигались вглубь Ущелья Правды, даже прошли пару излучин и совсем уже потеряли из виду тот конец, на котором мы спустились вниз. Облака сгущались, над нами нависали черные тучи, и в них были видны отсветы молний.
Неожиданно ущелье закончилось. Мы уперлись в завал, перегородивший проход, и поднимался он до самого верха. Вздохнув, я скомандовал Рычку подниматься, и сам последовал за ним.
— Это наша смерть, — Волчонок качал головой, но упорно лез вверх, — Никто и никогда не видел второй конец Ущелья Правды. Мы сейчас там, где не были Белые Волки.
— Так уж и не были? — проворчал я.
Мне упаднический настрой звереныша совсем не нравился. Хоть он и безропотно карабкался, такая установка может помешать ему сражаться.
— Ну… — вдруг замялся Рычок.
Я ухватился за его сомнения.
— Стоп. Так что, кто-то все-таки здесь был?
— Ну, дедушка говорил, что его дедушка, когда был молодой, все-таки ходил сюда. Но я думаю, это сказки.
— Силен был твой дедушка, — сказал я, хватаясь за следующий камень, — Раз дошел.
— Мастер четвертый коготь, — с гордостью сказал звереныш.
«Странно, что с такими сильными корнями Белые Волки находятся в подданстве у Кабанов», — заметила Хали.
— И что рассказывал дедушка?