Гаэлы рассмеялись.
— Этой землёй правит король Гибрухт, и он приказал, если ты не уберёшься, нахлестать тебя розгами, как ребёнка, и вышвырнуть обратно к южанам! Так что убирайся, пока не поздно!
Киган приподнялся в седле и громко пустил ветры. Обмен оскорблениями подходил к концу.
— Можешь передать Гибрухту, что я к нему приду и заберу своё! — крикнул Киган, развернулся и отправился назад к армии. Мы последовали за ним.
Мы ехали шагом, не оборачиваясь.
— Они не горят желанием драться, — сказал Чеслав.
— Ты тоже заметил? — спросил король. — Зато у меня кулаки чешутся.
— Может, удастся обойтись без драки? — спросил я.
— Это вряд ли, — ответил король. — Фивелл ап Мона — скользкий сукин сын, но в храбрости ему не откажешь. Будет драться, даже если останется один на один против нас всех.
— Значит, он дурак, — произнёс Чеслав.
Пока мы были на переговорах, наше войско выстроилось в стену щитов, перекрывая ложбину от края до края. Самое то для обороны, но нам было нужно атаковать. Киган и Чеслав остановились перед строем, а я спешился, увёл лошадь к остальным и встал в первый ряд.
— Ублюдки будут сражаться до последнего! — донесся до меня обрывок речи.
Видимо, король перед боем решил подбодрить солдат.
— Но мы будем драться за правое дело! — продолжил он.
Воины поддержали его нестройным гулом одобрения. Многим просто наскучила дорога, и они были готовы подраться хоть с толпой дьяволов. А другим хотелось отомстить за друзей и родичей, убитых в многочисленных приграничных стычках с северянами.
Я вытер вспотевшую ладонь о штанину и крепко схватил древко копья. Призрачный Жнец жаждал крови, и я чувствовал это так же ясно, как чувствовал падающие на лицо капли дождя, но всё же оставил его в ножнах. Его время ещё придёт, как только развалится вражеская стена щитов, и битва превратится в мелкие стычки. Всю мою нервозность и страх как рукой сняло. На противоположной стороне ложбины строились гаэлы и я хищно осклабился.
Король обернулся, увидел вражеский строй, обнажил меч и указал клинком на них. Пришло время убивать.
Глава 19
«Ясень бури мечей
Сеял страх меж врагов
Нет ему равных
На пашнях войны.
Слава иль смерть,
Вот выбор его.»
— Песнь об Аргайле.
Шаг за шагом наша стена щитов продвигалась по узкой долине, медленно, но неумолимо. Впереди ждали гаэлы, сжимая в руках копья и грохоча древками по щитам. Их вымазанные углём лица должны были вселять страх в наши сердца, но я видел лишь горстку дикарей.
— Ублюдки! — раздался голос из нашего строя.
— Кейлиогас! — донеслось в ответ.
Мы осыпали друг друга оскорблениями, которых не понимали, чтоб подбодрить себя. Это всегда работает. Идти в атаку молча слишком страшно для обычных людей.
Я шёл в первом ряду, на правом фланге, укрываясь щитом из тополиных досок, плечом к плечу с проверенными соратниками. Это напоминало одну из многих наших тренировок, и я рассмеялся. Этвальд справа от меня хохотнул в ответ.