— Если для вас клятвы — пустой звук, — сказал я. — То хотя бы не позорьтесь перед солдатами.
— Ты зря защищаешь этого варвара, парень, — произнёс Чеслав.
— Скорее, он защищает тебя, рутен, — парировал король. — Ламберт, отойди.
— Я защищаю успех нашего похода, и если вы не засунете свои распри…
— Следи за языком, парень.
— Можете поубивать друг друга, мне плевать. Но вы подставите всех. Марцеллу тоже плевать, он просто казнит всех остальных, — я развёл руками, посмотрел на них обоих и начал рассёдлывать кобылу.
Боевой пыл поутих, и я видел, что мои слова подействовали. Но не знал, насколько долго это продлится.
— Благодари богов, рутен, что твоя жизнь пока имеет ценность, — бросил Киган, слезая с коня.
После этого случая они просто старались друг друга избегать, и мне больше не приходилось встревать в их склоки. Но я чувствовал, что рано или поздно всё окончится чьей-то гибелью, и от этого становилось тошно.
К вечеру, как и говорил Чеслав, мы прибыли в Лонгхорн, маленькую крепость на крутом берегу Туида. Нас без лишних вопросов встретили и разместили в одной из казарм, стоило только Чеславу показать имперскую грамоту.
Лонгхорн, судя по всему, давным-давно не встречал набегов: брёвна в стенах подгнили по низам, гарнизон службу нёс из рук вон плохо, за оружием почти никто не следил и не ухаживал. Сытая гарнизонная жизнь превратила здешних воинов в ленивых трутней. И меня разбирала злость на них, за то, что они отсиживаются здесь, в глубоком тылу, пока на севере, на границе, обычные крестьяне вынуждены сами патрулировать дороги, пахать и сеять с мечом на поясе, убегать и прятаться в схроны, пока не минует угроза.
Утром мы сидели в трапезной, за одним столом с командиром гарнизона. Командир, старый вояка с красным лицом, испещрённым лиловыми прожилками, упёрся как баран, не желая отдавать нам солдат. Киган и Чеслав наседали на него с двух сторон, впервые за всё время работая сообща, а я молча хлебал суп и слушал их перепалку.
— Ты, значит, отказываешься? — хмуро произнёс Чеслав.
Командир налил себе ещё вина, выпил, крякнул, грохнул стаканом о стол.
— Как есть, отказываюсь. И так людей мало, — отмахнулся он. — Каждый год в Форт Туид отписываю, чтоб прислали, и каждый год не дают.
— Так у тебя крепость — одно название! — воскликнул Киган. — Тут сражений не было уж лет двадцать, если не больше.
— Да кто вас, варваров, разберёт.
— Кабы ты про защиту крепости пёкся так, то и стены починил бы, и народишко муштровал исправно, — сказал Чёрный Ветер.
— Так и на ремонт казна денег не даёт! А средь ополчения сопляки одни, сколько не муштруй, всё едино! — выпалил командир.
— Меньше пить надо, — сказал гаэл, забирая у него кувшин с вином. Налил себе, поставил обратно.
— А это уже к делу не относится, — отрезал командир.
— У меня приказ от наместника. Лонгхорн — взять пятнадцать человек. Или тебе на приказы его светлости плевать? — спросил Чеслав.
— Нет у меня столько. Я вам что, родить их должен? Писарюги цифры придумали, а я теперь расхлёбывай, ага, — развёл руками командир. — Могу троих дать, больше нету. Во всей крепости семнадцать воинов, вместе со мной. Жёны тут у всех, дети. Пятнадцать дам, вдвоём останемся службу нести?
Киган грязно выругался.
— Так, как у тебя служба идёт сейчас? Тогда хватит и двоих, — сказал он.
В итоге сошлись на пяти вместо пятнадцати. Но одно хорошо, командир отдал нам тех, кому было скучно сидеть в четырёх стенах крепости, тех, кто любил хорошую драку, и тех, кого в этих землях ничего не держало.
Нам предстояло объехать ещё восемь таких же крепостей, и я понимал, насколько нелёгкой задачей это будет.
Глава 16
«Угли чужие
Горят в очаге,