− Я не ожидала, что она унизится до запрещённого приёма. А кроме того, дала понять: мы её старшинства не признаём. Как и попытки силой возглавить Династию.
− Значит, «охотницы» поддерживают Хельгу Первую?
− Они все под большим влиянием атамана Тита. Куда он скажет, туда и повернутся. А пока Энка вывесила над Базой чёрный стяг.
Меня аж в кашель ударило − вот какие дела пошли, оказывается… Да, их там всего пара дюжин, но с дочерью и с внучкой знаменитых атаманов во главе! Которые взяли и подняли символ мятежа − всерьёз или сдуру, это никого уже не колышет. Неужели Тита задумка? Ответ Аггею да ещё какой!
Кстати, в разговоре со мной наш «единоначальник» обмолвился: «Моя Римма…» Такое впечатление, что Росомаха родом из его шараги, а отсюда напрашивается вывод… Надо же, какие новости!
Я аккуратно спросил об этом Мину, но родословные «охотниц» её не интересовали. А о себе она сказала более, чем коротко:
− Я с севера.
Можно было заметить, что на севере нет никаких богатырских ватаг, но я решил эту тему пока прикрыть.
Уже стемнело. Пора было разжигать костёр, чем Медянка и занялась. Ярко взлетающие к небу лепестки пламени явно понравилось оленёнку, и он подобрался к огню почти вплотную. Перспектива провести ночку рядом с ним меня не слишком-то радовала, но мнения гостей тут не спрашивали.
Пока готовился очередной горячий напиток, я стал вспоминать историю нашего знакомства. Всё так и было, как я изложил: однажды после моей тренировки с веригами и с булавой ко мне подошла вот эта лохматушка (тогда ещё маленькая, но столь же гибкая) и напросилась в ученицы. Хорошеньким девочкам в скромных просьбах отказывать не принято, а эта оказалась ещё и в меру дисциплинированной, и весьма способной, так что наши постоянные спарринги продолжались больше месяца. И потом возобновлялись в течение пары лет всякий раз, когда я приезжал погостить к Титу… Стоп! Значит, моя боевая воспитанница имела отношение к его бригаде? Так, припоминаем: после занятий в чистом поле я обычно сворачивал к атаманскому шатру, а она шла в его лагерь… Нет, а отчего я вдруг решил, что именно в лагерь? А куда ещё, не в лес же!
Увы, кажется, в расследовании её судьбы не продвинуться без личных расспросов. Чему пока не время и не место. Навскидку самый подходящий вариант: осиротела в очередной военной суматохе. Нередко попадаются дети, потерявшие родителей или не помнящие родства. Таких обычно берут на общее воспитание и в их происхождении не разбираются. Тогда в курсе должна быть Маричка, первая помощница Тита. Но с ней поговорить удастся не скоро…
Не было ничего необычного в том, что к ужину Мина полностью переоделась (таков порядок у представительниц богатырского прекрасного пола), но её вечерний наряд меня поразил. Вместо скучного глухого платья до колен или чуть ниже, на ней оказался перламутровый мини-халатик с автоматическим пояском на магнитах. Вырез был небольшим, но лишь усиливал спонтанный эротический эффект − зверски дразнил мужское воображение, откровенно говоря. Тем более, что при увеличенной выточке спереди бюстгальтер совершенно не требовался.
Комплименты из меня полезли сами собой, удивление тоже. Их приняли не без скромного удовольствия и рассказали о костюмированном вечере на Базе и о массовом изготовлении нарядов по модным каталогам. Упомянули и брючный костюм серии «Гудрун», и спальную пижаму, и тональный купальник… Кажется, не возражали и насчёт их модельной поочерёдной демонстрации − прямо здесь, сейчас! − но помешало появление новых зрителей в виде двух волков с другой стороны костра. Хотя разволновался я один, а Мине было всё равно. При осознании этого моё беспокойство только усилилось.
Новый отвар оказался очень пряным и терпким, но отлично согревал и восстанавливал силы. Рыба под маринадом усвоилась прекрасно − как говорится, бытовуха налаживалась. Правда, слева меня сторожили три оборотня, а справа отвлекала от серьёзных мыслей женская грудь третьего размера. Но в моих странствиях встречались и более неожиданные житейские сочетания.
Если весь день Медянка выглядела почти безучастной, то вечером заметно преобразилась: теперь она неотрывно смотрела на меня, а её губы постоянно подрагивали, словно очень хотели улыбнуться, но улыбка была под запретом. Это невероятно волновало, и оставалось лишь поражаться способности человеческого организма столь быстро переходить от проблемы чистого выживания к зудящему в чреслах стремлению начать очередное воспроизводство. Шестимесячное воздержание для моего темперамента не шутка… наверное, и для неё тоже. Кстати, не мешает выяснить, а сколько времени…
− Мина, а как долго продолжались твои странствия? И вообще куда ты направлялась?
− Больше месяца, наверное, − подумав, ответила она. − А цели никакой не было. Некуда ехать, нигде не ждали. Просто странствовала.
− А отчего не вернулась в мой городок? Ладвин-младший наверняка обрадовался бы!
− Он, возможно, а вот две лечившиеся там «охотницы» вряд ли. Впрочем, они в дополнительном лечении не нуждались, а задержались у вас, рыцарь, совсем по другой причине.
Что ж, понятненько. Плотская природа неукротимо берёт своё, и никакой возвышенной духовностью её не одолеть.
Медянка продолжала слегка гипнотизировать меня своими флюидами со средней дистанции, а вскоре подсела совсем близко. Что могло последовать дальше, рыцарь Серж не представлял, и просто продолжил разговор.
− Но ведь нельзя совсем забывать о родной обители! − несколько абстрактно заметил я. − Как говорится, в доброй семье и на лютом севере тепло! Неужели у тебя всё иначе?
− К сожалению. Поэтому я предпочитаю не помнить.
Вот ещё мастерица загадки загадывать… Но как её спровоцировать, пока не представляю.
− Знаешь, мне кажется странной та лёгкость, с которой «охотницы» поверили в обвинение, брошенное Кириллом Инфантьевым против тебя, − вкрадчиво сказал я. − Тем более после столь блистательной победы! Или же…
− Или. Я иногда на привалах их немножко дразнила.
− Понятно… Точнее, ничего не понятно! Каким образом?
− А вот, к примеру, таким…
Я не успел и икнуть, как шея у неё исчезла, будто и не было. А голова − живая, с зарождающейся непонятной улыбочкой − вдруг плавно переместилась сперва за край правого плеча, а затем и за левое. Потом вернулась к центру и, вообще отделившись от тела, зависла в тёплом, колышущемся воздухе.
Со стороны ручья раздался дробный, удаляющийся топот: волки-олени возле нас оставаться больше не желали. Я их понимал…