Марина безразлично смотрела на меня. Потом отмахнула рукой, и всё её воинство неторопливо вернулось на прежние позиции, педантично восстановив строй. Как роботы, право − или даже без «как».
Злость моя внезапно возросла. Я резко вскинул вверх два пальца − указательный и средний в виде символа «V», что означало однако не «виктория», а нечто совсем иное. Дождался появления на земле перед собой крохотного пятнышка лазерного прицела, стиснул на мгновение зубы. После чего размеренным шагом подошёл к одинокой сановной всаднице почти вплотную. Глядя ей в глаза, негромко сказал:
− Когда же ты успела стать такой дрянью, принцесса? Если легко направила толпу вооружённых до зубов убийц на беззащитных девчонок? Ах, да, ты же родом из благородных витязей, я и подзабыл…
Насчет беззащитности сказано было не совсем верно − «охотницы» успели прикрыться своей «истинной силой», хотя против массированного конного налёта нипочём не устояли бы. В относительном снаряжении красовались лишь Энка и Яла − они всё поняли, и сейчас в их глазах стояла такая лютая ненависть, что я испугался возможной безрассудной контратаки в одиночку.
Марина безразлично глядела на меня. Затем ткнула каблуками своего иноходца и отъехала далеко в сторону. Медленно вытянула из седельных креплений никелированную боевую цепь толщиною с кулак, поиграла звеньями в солнечных лучах. Дважды перехлестнула сверкающим металлом воздух и выкрикнула, обращаясь к замершей, как хищная статуэтка, Мине:
− Нападай!
Упрашивать Медянку не пришлось: она вмиг ожила и, коротко хлестнув поводьями, ринулась вперёд. Предельно сблизившись с противницей, неожиданно ушла в сторону и опять застыла, привстав на стременах. В руках по-прежнему ничего, кроме уздечки.
Конные схватки на этой планете меня всегда поражали. Казалось бы, сверхсильные люди на обычных лошадях − это невозможно, однако специальная сбруя (скорее, технологическая передаточная конструкция) равномерно распределяла особую человеческую мощь, делая из двух представителей различных природных родов единое целое. Получался самый настоящий кентавр из полузабытой мифологии, важно было лишь не прерывать физического соприкосновения-контакта. Насколько обширного − всем телом, бёдрами или одной ладонью − этих тонкостей я не знал. Да они были не слишком для меня и важны, в отличие от полной невозможности разобраться: передо мной смелое человеческое устранение недостатков или же очередное дьявольское изобретение? В любом случае в итоге неизменно получалось круто вооружённое зло, но… «Но показалось вдруг ему, что красота и сила Зла и есть высшее на свете добро и справедливость…» Я такому искушению не подвластен, но других, очевидно, не уберечь.
Марина по-прежнему находилась в неподвижной боевой стойке, держа вериги в поднятых и разведённых руках. А Мина вдруг совершенно непостижимым образом дважды переместила свою голову от края левого плеча до края правого и обратно − словно у неё не было вообще шеи! Широко и неприятно улыбнулась, высунув язык, который показался мне длинным и раздвоенным − в точности, змеиным! Нежели тоже гипноз?
Марина-Малинка не шевелилась. Такое поведение не вязалось с её первоначальной самоуверенностью и больше походило на фрагмент какого-то большого и непонятного плана. Или же это трезвая оценка возникшей критической ситуации? Показуха на публику отступила на второй план, а на первый вышли профессиональный, боевой расчёт и осторожность. Я ругал себя за то, что не удосужился проверить «личные дела» девушек (как говорили канцеляристы давних эпох). Надо было расспросить Энку, из каких богатырских ватаг она набрала себе подружек − это многое объяснило бы. Пока точная информация была только на неё саму да на Ялу.
Марина выглядела неправдоподобно бесстрастной и отрешённой. А её соперница перестала дразниться и пошла грациозно вольтижировать, не сходя с места и в замедленном, плавном темпе. Словно разминалась перед включением атакующей скорости: вот свесилась с левой стороны… вот с правой… вот вытянулась всем телом вперёд… вот откинулась навзничь, раскинув руки… Вдруг она вообще скрылась за корпусом коня, пропала из виду, а затем неуловимым прыжком вновь оказалась в седле. Густые каштановые волосы, ниспадая прядями, всё это время скрывали её лицо и намерения.
Я начал понимать, почему Королевна отказалась от поединка на мечах. Да, она могла удлинить любой свой выпад или удар, превратив их из колющего или рубящего действия в гравитационно-силовые, но против подобной змеиной техники да накоротке в успех верилось мало. А вот при некоторой дистанции… а что на дистанции?
Я не успел додумать свою мысль: Медянка вместе с конём взвилась в воздух и одним прыжком очутилась рядом с Мариной. Хлестнула вертикально цепью, метя в голову, и мгновенно отскочила в сторону. Снова с пустыми руками!
Разящий полёт боевой стали был отражён, но и только: ответный силовой импульс пришёлся в пустоту. Я впервые его заметил − длинный, тонкий луч, будто вспышка тёмного света из некоего фантастического лазерного фонаря. С одинокого кустарника бузины, метрах в пятнадцати от нас, градом посыпались ягоды, полетели ветки.
Приличное расстояние. И предел ли? Ох, и горячо же будет в схватке на встречных курсах!
Насчёт жары я угадал, а в раскладе ошибся: всё оставшееся время непрерывно нападала одна Мина. С какой-то немыслимой ловкостью она кружила вокруг Королевны, осыпая её короткими ударами наотмашь, и при этом лишь разок подставилась сама. Да и то без особого вреда − после прямого попадания в корпус гнедой едва не упал, но тотчас выпрямился, словно его поддержали с противоположной стороны. Было заметно, что растренированная Марина слишком уж понадеялась на свои специфические возможности и сейчас проигрывала, что называется, в одну калитку, отступая почти безостановочно. Исход мог бы поменяться, сумей она захватить чужую цепь или хотя бы спутать со своей, но этого сделать никак не удавалось. Да и тогда у Медянки оставался неплохой шанс на победу при удачном входе в клинч. Рукотворный кентавр имел все преимущества против необычного человека на коне…
Сбоку раздался громкий, восторженный визг. Я оглянулся: Энка и Римма топтались рядом с радостными мордашками и активно переживали за подругу. Остальные «охотницы» стояли поодаль полукругом − всё ещё в своём пляжном виде, но с короткими луками в опущенных руках и при наложенных стрелах. Ялочка обеспокоилась и принесла, кто же ещё?
Мина между тем пробила подряд четыре блока Королевны, всякий раз заставляя её болезненно морщиться, и снова перешла к атакам при вольтижировке. То справа вынырнет, то слева, то бьёт из-под коня в каком-то немыслимом кульбите… Наконец, отбросив стремена и взметнув своё тело вверх, она круговым махом сшибла с головы противницы золотую корону. Та полетела прямо в нас − я отшатнулся, а Энка перехватила и вскинула на вытянутой руке. Огласив при этом окрестности каким-то дикарским кличем.
И в этот миг Марина нанесла свой сокрушительный удар. На удачу, но во всю выплеснувшуюся мощь. Поражённый прямо в голову, гнедой рухнул, воистину как подкошенный. Мина кубарем покатилась по траве, но тут же непостижимым образом извернулась и очутилась на корточках. Ранена, нет?
− Это же нечестно… − недолгую мёртвую тишину прервал сначала шёпот, а потом и отчаянный возглас Риммы. − Это нечестно!! В схватках между собой убивать коней запрещено!
Никто не успел ни ответить, ни что-либо предпринять: с яростным шипением Медянка подхватила с земли свою цепь и в броске опутала её свободным концом передние копыта иноходца. А затем обеими руками дёрнула на себя.
Как там рассказывала Эльза фон Хётцен, вспоминая своё похищение? «Нахвальщик одним движением кисти подтянул к себе рыцаря вместе с конём так легко, словно это была пустотелая, картонная фигурка…» Вот-вот.
Этот страшный рывок буквально развернул иноходца на девяносто градусов, протащил на несколько метров вперёд и бросил на колени. Королевна с трудом удержалась в седле и ответила гравитационным накатом почти в упор − уже открыто, не прибегая к оружию и не обращая внимания на какие-то там «правила». Если б попала, то превратила бы богатырочку в кровавое месиво, но…
Но Мины перед ней не оказалось. Она тенью возникла позади и, не позволив девушке-витязю вновь в темпе сконцентрироваться, стремительным прыжком с места напала на неё со спины. Обхватила за плечи руками, прижалась и…
И обе тотчас, одновременно, снова включили свои «истинные силы».
Будто порыв невидимого ураганного ветра снёс непримиримых соперниц с седла и прокатил, протащил по земле на добрую дюжину метров. Это был тот самый, предельно неприятный и опасный для Марины клинч, когда её телекинетические способности не играли особой роли. Сейчас всё решала только сверхсила, она одна. Или Королевна сумеет разомкнуть полный круговой зажим, или тот её медленно задушит. Давить мускулами всегда проще, чем освобождаться, ибо бицепсы изначально сильнее трицепсов. Да, это я опять борцовские техники вспомнил…
Спутники Королевны двинулись было вперёд, но то же самое сделали и «охотницы», дружно вскинув луки на изготовку. Энка и Яла переглянулись и нехорошо заулыбались. Я вынул бластер и поднял дулом вверх. Зловещее немое противостояние возобновилось на укороченной дистанции.
Между тем поединщицы, двигаясь в точности, как сцепившиеся змеи, судорожно отползли за тот самый куст бузины, почти скрывшись из глаз. Растение заходило ходуном, словно при землетрясении. Сколько времени так продолжалось − Бог весть, но вот наконец мы услышали сдавленный, хриплый голосок Королевны:
− Довольно… Пусти.
Ей ответил вполне бодрый и отчётливый голос Медянки: