— М-да-м, богатый у вас, однако, жизненный опыт, раз вы уточнили, на чём именно замешан тот пирог. Однако, как бы противно не было, придётся привыкнуть к тому, что пить этот напиток придётся практически регулярно, иначе откинешь копыта, — буднично приметил я, взглянув на часы. — А у нас, меж тем, ещё один мертвяк дожидается своей участи, — напомнил, продолжив подкидывать и ловить нож, в ожидании второго смельчака.
«Ну же, дед, давай! Я на тебя ставлю!», — про себя подбадривал работягу к действию. И, словно услышав мои мысли, он выдвинулся ко мне, разминая тело.
— Ну, что, сопляки, готовы увидеть, как старая школа работает? — обращался он в основном к своим коллегам. — Давай нож, — уверенно, без промедлений, в приказном тоне сказал он.
В ответ кинул нож. Мол, если поймает — имеет право так обращаться, если нет — он труп. Старик, однако, оправдал мои ожидания и не просто поймал нож, а поймал его за лезвие, не порезавшись при этом.
«Хм... эта тёмная лошадка неожиданно стала старым конём», — оценил реакцию и навык по достоинству.
Отошёл немного назад, чтобы видеть большее пространство. Что ни говори, а когда у тебя уже два иммунных имеют судя по навыкам немалый такой опыт военных конфликтов, то это дорогого стоит.
— Выпустите её из клетки. Пусть отправится в последний путь на воле, — голос старика посуровел, словно бы он сам разом высох, лишился эмоций. Хотя, кто знает, кем для него была эта молодая работница...
Фил отпёр клетку и отошёл на расстояние, с которого можно безопасно контролировать ситуацию в случае опасности.
Молодой мертвяк оказался слишком медленным или слишком тупым, но для меня его рывок вперёд выглядел, как будто кто-то поставил мир на скорость воспроизведения «0.75». «Сли-и-и-ишком медленно», — поймав себя на такой мысли, понял, насколько сильно прогрессировал, по сравнению с собой двухмесячной давности.
Старик же, наоборот, вызывал своим поведением только уважение. Сначала он заглянул мертвяку в глаза, что некоторым иммунным новичкам обычно стоит жизни. Не уловив там даже искорки разума, без колебаний стал обходить заражённого по дуге.
К моему счастью, у деда, не смотря на возраст и общее состояние, реакция оказалась быстрее.
Рывок заражённого оборвался, клыки сомкнулись на воздухе, а в шею вонзился нож. Старик вбил лезвие и часть рукояти, просто перерубив шею.
— Это было не просто достойно. Это было очень достойно! — похлопал, отстегнул фляжку, из которой пил армеец, и вручил старику.
Понюхав местной амброзии, он, конечно, скривился, но выдержал, сразу отпил два глотка. Покатав нектар во рту, сморщился ещё сильнее. С трудом сглотнул и, отдав мне фляжку, отправился к костру.
Внимательно оглядев всех, выстроил в голове более-менее сносный план рассказа и начал:
— Итак, все видели поведение заражённых. Хорошо, что ни один из добровольцев не дал слабины и довёл дело до конца, потому что мы — не спасатели и не команда по страховке борцов с заражёнными. Ваша группа — воистину уникальный случай того, как Улей оказывается милостив к одним и наказывает за беспечность других. То есть нас.
Теперь, когда со вторым предисловием закончено, а моё отношение к вам понятно, позвольте перейти к той теме, ради которой я и устроил это маленькое представление.
Иммунный для заражённого не более, чем пища, топливо для развития и дальнейшего изменения. Но и заражённые для нас с определённой ступени представляют источник жизненно важного ресурса: вот таких вот горошин, которые мы зовём споранами, — показал на свету маленькую горошину серого цвета. — Из них, водки и чего-нибудь такого, что перебьёт или хотя бы заглушит их вкус, мы готовим раствор, который продлевает нашу жизнь. Если этот раствор долгое время не пить, то начнётся споровое голодание, симптомы начальной стадии которого такие же, как у вас: головная боль, ломота во всём теле, спутанность сознания и мелкое индивидуальное.
Добровольцам уже должно было стать получше, чтобы они смогли подтвердить чудодейственный эффект данного напитка, который мы за свойства называем просто: живец. Как вы оцените его животворящую силу?
— Слушай, а ведь и правда помогает. По крайней мере то, что ты перешёл на более заумные слова, а я продолжаю тебя понимать, при том, что головная боль не просто не усиливается, а отступает, можно подогнать под эффект той бурды, которой ты дал нам со стариком, — дед в ответ на это лишь тряхнул седоватой гривой и продолжил молчать.
— Как думаете, — обратился целенаправленно к ним, — стоит ли давать живчик вашим коллегам, или хай с ними, пускай обращаются?
— Думается мне, что вы не для того их вообще с собой брали, чтоб позволять им стать такими, — армеец указал на остывающих пустышей.
— Но ведь вы своё право на живец добыли убийством этих двоих красавцев, а они? Чем добыли себе это право они? Вашей благосклонностью? — едко спросил я. — Боюсь, тут так не работает. Ты либо выгрызаешь своё право на жизнь среди равных себе, либо становишься кормом для мертвяка, — выдержав паузу для осмысления сказанного каждым, затем продолжил.
Вам не повезло попасть именно к нам. К тем, кого остальные обитали этого мира лучше убьют, чем сядут справить нужду на одном кластере. К мурам, законченным ублюдкам и ренегатам, которые предают чуть чаще, чем дышат. Ни один нормальный человек, узнав, что вы мур, не станет пожимать вам руку. Вероятнее всего достанет пистолет и пристрелит. Согласны ли вы стать частью нашей семьи?
Все подняли руки в едином порыве. Я не оставил им выбора, прямо сказав, что в ином случае они трупы. Не от нас, так от спорового голодания и множества других причин, о которых ещё не успел сказать.
— Отлично, просто отлично! Раздайте им всем по глотку, — сказал парням. — В качестве первого вложения, — изобразил из себя доброго мороженщика, улыбнувшись так, что у многих побежали мурашки по телу. — Теперь иного пути для вас нет. Как и пути назад. Тот способ, которым вы сюда попали, называется «перезагрузкой». О ней я уже говорил чуть раньше, и некоторые из вас, кажется, поняли процесс.
Обычно, когда речь заходит о попадании, все новички думают о том, что выход отсюда есть, и он прямо там же, где и вход. Такие люди долго не живут. Попадая под перезагрузку человек полностью лишается разума и становится жертвой мутантов, прибывших на пир.
Тут важно упомянуть ещё одну вещь. Даже если бы выход и был, то вы явно не хотели бы своему родному миру судьбы Улья, только без перезагрузок, провизии, но с быстрой смертью всех тех, кому не повезло оказаться иммунными.
— То есть, выхода нет? Совсем?! — остальные сильно оживились после порции живчика.
— Совсем. Мы тут заперты до самой смерти, а она наступит только тогда, когда вы попадётесь в когти заражённого. Естественная смерть тут невозможна, ибо организм иммунного приводится той заразой, которой мы все больны, к своему пику. А если человек долго не пьёт живчик, то деградирует до состояния заражённого.