— Ммм, — протянул Сергей, явно пытаясь подобрать слова.
Матвей же с Ольгой лишь переглянулись, да и приложились кто к шоту, а кто к бокалу. Молча.
— Ясно, — так же пожал плечами князь, предпочтя уйти со скользкой темы… на куда более щекотливую. — Матвей, скажи, а упомянутые тобой связи распространяются на силовые структуры?
Глаза юноши сначала едва не округлились, но тут же насторожено сузились, будто перед броском. А как иначе, когда тело моментально переходит в "боевой" режим, смывая адреналиновой волной негу и только начавшее "схватываться" алкогольное опьянение. Рука непроизвольно потянулась к артефатному клинку, что был испытан впервые еще в школьные годы. На таком расстоянии гораздо эффективнее, чем огнестрел будет. Краем глаза маг отметил, как рефлекторно подобралась Ольга, тоже потянувшись за… А зачем? Пистолетик-то у нее в другом кармане. Все это Матвей отметил чисто машинально, а мозг уже включился в работу, просчитывая варианты защиты и нападения…
— Стойте!..
Вскрик Волоконского заставил вздрогнуть нескольких официантов и немало наиболее впечатлительных гостей ресторана.
— Матвей Александрович, Ольга Григорьевна, я приношу вам свои извинения! — затараторил он куда тише, чтобы не привлекать внимание к их столику (куда уж больше-то!). — Уверяю, это не оскорбление и не вызов!
Юноша с девушкой, сидящие напротив не на шутку разнервничавшегося князя, вновь переглянулись в своей молчаливой манере, после чего слегка расслабились. Вроде бы расслабились.
— Объяснитесь, Сергей Владимирович, — холодно произнес Матвей. — И пусть эти объяснения будут очень подробными. В противном случае нынче же жду ваших секундантов!
Нет, ну думать же надо! В среде родовитых, насквозь пронизанной неформальными соглашениями, союзами, клубами и объединениями, предположить вслух, что твой собеседник способен "сдать" своих контрагентов и покровителей… Это все равно что в камере с авторитетами начать вслух сомневаться в ориентации присутствующих. Можно, конечно, если готов к поединку, либо просто появлению инородной стали в теле в виде заточки или пули. Да лет 100 назад за подобное подозрение в недоговороспособности убивали не реже чем из-за дам! Да и сегодня за такое Свет его даже не осудит, а на суде, в случае убийства Волоконского, подобное поведение князя будет смягчающим обстоятельством для Матвея. Очень сильно смягчающим. Порой и до оправдания!
— Матвей Александрович, я вовсе не хотел вас оскорбить, — начал Сергей свою покаянную речь. — Неудачная формулировка — лишь следствие душевного смятения, а так же волнения за близких мне людей…
Глава 6
Там же. Те же.
История Волоконского затронула самые глубокие струны в душе Матвея, заставив его сердце сжаться от жалости. Жалости к себе. Уж как хотелось юноше двинуть в эту одухотворенную самыми "высокими порывами" морду, а затем ей же отполировать тяжелую столешницу со словами "Ты, сука, сам понимаешь, что несешь?!!". Князь, похоже, не понимал, проникновенно вещая про трех вьюношей его полка, что хотели невинно развлечься сразу с небольшой компанией девушек среди бела дня попытавшись распихать их по машинам прямо на одной из центральных улиц города. Тот факт, что девчушки шли домой после школьных уроков, и, вообще-то, ехать никуда не хотели, ими в расчет не принимался. Зато приняли его в расчет здоровенные слесаря-оружейники, приехавшие в столицу Российской Империи из захолустного городка по путевке от завода. "Лапотное мужичье" столь тонких столичных развлечений не оценило, набив инициаторам их наглые лица. Отбить у разъяренных мужиков юных "сладострастцев" удалось полиции путем долгих и сложных переговоров. Вполне возможно, что дебаты затянулись потому, что виновники торжества по лицу получать на время их проведения вовсе не перестали, что обе договаривающиеся стороны устраивало чуть более чем полностью!
— И часто у вас так развлекаются представители… "славного" Кавалергардского полка?
— У наших людей нередко бывают проблемы с законом, — с тщательно подчеркиваемой гордостью, заставившей Матвея скрипнуть зубами, сообщил собеседник. — Славные традиции!.. Первые в бою, и столь же буйны в развлечениях. Всегда готовы хоть в атаку, хоть в бордель! Ты и сам знаком с дневниками моих предков, а значит понимаешь, какое место мы занимаем в истории полка. Я уже говорил, что немало сил потратил для возрождения духа "того" времени! Конечно, я прилагаю все усилия, чтобы мои люди держались в рамках, но случаются… эксцессы.
Я, я, я… Сплошные "я"… Дневники предков… Память о славных временах…
С трудом подавив подкатывающий к горлу гнев, (и сжимая предплечье Ольги под столом, чтобы не взбрыкнула!) Матвей поднял тяжелый взгляд на князя:
— От меня-то ты что хочешь?
— Мне надо вызволить троих моих людей, — на одном дыхании выпалил даже не подозревающий какая тонкая грань отделяет его от разбитого лица Волоконский. — Это мои ребята, пусть и заигравшиеся! А раз уж ты смог договориться с Кареевыми об… урегулировании такого конфликта… Сделать это можно только через силовиков, так как все остальные для них авторитета не имеют, вот я и подумал…
— Я подумаю, что можно сделать, — почти ровно заставил себя выдавить Матвей.
— О, спасибо, я в долгу не останусь, если что-то понадобиться…, - соловьем разлился Волоконский, быстро собираясь. — Обед запишут на мой счет…
Секунд сорок после ухода Сергея Матвей не сдерживаясь выругался. Он умел составлять изящные матерные конструкции, а так же использовать "базарную лексику" весело и с огоньком… Однако сейчас ему хотелось грязно выругаться что твой рыбак на второй месяц плавания без женской ласки. Грязно, грубо, примитивно и с явным сексуальным подтекстом.
— Матюш, — услышал он сквозь стук крови в висках голос Ольги. — Успокойся, пожалуйста!..
— А да… я спокоен…, - пробормотал он, игнорируя ненавистное еще с детских лет прозвище. — Спокоен…
Откуда, кстати, знает? Или просто совпадение?..
— Очень хорошо, — успокаивающим тоном начала приговаривать Ольга. — Просто отлично. Успокоился и ладно. А теперь, пожалуйста, разожми свои пальчики, Матюш…
Матвей с удивлением посмотрел на свою руку, с трудом заставляя расслабиться сведенные словно судорогой пальцы. Взгляд упал на аккуратное крепкое предплечье девушки, по которому уже расплывалась неприятная краснота.
"Синяк будет будь здоров!", — подумал про себя он, даже не представляя как будет извиняться за такое!
Насильников, состоявшихся, либо попытавшихся ими стать, Матвей не переносил органически всегда, но после истории с его срывом в Классах эта нелюбовь стала тотальной. Не все родичи пострадавших тогда вняли увещеваниям князя Воронцова, и вот однажды прямо у выхода школы прямо перед его маленькой сестренкой взвизгнула стираемыми шинами наглухо тонированная машина с двумя бугаями внутри. Затащить в салон девчушку здоровякам удалось без всякого труда, а вот скрыться они не успели… Приставленные "дедой Гришей" на всякий случай бойцы сработали на отлично. Однако от одной мысли о том, что могло произойти, в голове Матвея вспыхивала сверхновой звездой вспышка ярости, а любое сочувствие и человеколюбие оказывалось надежно придавлено моментально падающим "забралом". Особенно после прочтения допросных листов с полным перечнем тех вещей, что они собирались сделать с ЕГО СЕСТРОЙ. Короче, насильников или хотя бы высказывающих подобные взгляды, он тупо пuздил. Люто и больно. А еще он вполне допускал, что таких нелюдей учить жизни можно. Правда, иногда до смерти.