Луна развернула свиток:
— Великое Исцеление. Огромная редкость — пригодится. А фляга… — она откупорила её и понюхала содержимое. — Уф! Спирт.
— Оставь, — предложил Волк. — Заблудимся, так хоть напьёмся.
Он применил геомантию, решив подстраховаться, и задумался:
— Впереди лабиринт.
— Что будем делать? — спросила Луна, убирая свиток в специальный кармашек на поясе.
— Надеяться, что мне хватит сил. Я просканирую его, используя Поиск, и найду выход.
Весь лабиринт разум Тома не смог охватить, но, по крайней мере, теперь Анк знал нужное направление. По лабиринту отряд двигался примерно четверть часа. Том останавливался время от времени, чтобы выбрать направление или разыскать новые ловушки, но их в этом месте было немного. Наконец он почувствовал выход из лабиринта, а впереди — несколько живых людей. Судя по количеству, это выжившие кигийские разбойники, сам хан Баттур и пленницы.
— Мы уже рядом. Зара и Нава живы, что уже хорошо. Никаких монстров или демонов впереди я не чувствую.
— Так чего мы ждём? Нанесём быстрый и стремительный удар! — Луна вынула из ножен кинжал и плотоядно облизнулась.
— Погоди ты, — махнул рукой Волк. — Нам до них ещё надо дойти.
Вдруг он почувствовал, как Баттур приблизился к Заре, после чего та упала на пол, закрыв руками лицо.
— И лучше поспешить, — добавил Том, бросившись в правый коридор.
Пару раз он останавливался, чтобы подождать отставшую Луну, но всё-же до выхода они добрались быстро. И когда впереди забрезжил свет факелов, Томас жестом приказал Луне остановиться.
— Я пойду вперёд один. Подберусь ближе. Оставайся незамеченной и будь готова к бою, — сказал он наёмнице.
Та кивнула, прижавшись к стене, а Том растворился в тенях и невидимкой пробрался в зал. Это было квадратное помещение, вдоль стен которого располагались алтари со всякими кувшинами, прозрачными сосудами и разной ритуальной атрибутикой. У дальней стены располагался здоровенный саркофаг.
Баттур рывком поднял Зару и прорычал:
— Я в последний раз спрашиваю, как открыть херов саркофаг?
— Умоляю, — рыдала каашинка. — Я ничего не знаю о саркофаге. Мой отец и я… Мы просто следили за мастабой. Проверяли печати на входе в гробницу и всё. Ну, ещё он мне поведал о лабиринте. Но это всё! Я клянусь!
Баттур недовольно фыркнул. Это был здоровый верзила, шире в плечах любого из присутствующих. Голова его была лысой, с небольшим пучком волос на затылке. На лице были многочисленные шрамы, будто от порезов, а бровь над левым глазом проколота и украшена тройкой колец. Одет он был в жилет из плотной ткани с нашитыми кое-где стальными пластинами и такие же штаны. На поясе висела изогнутая кигийская сабля, а на левой руке была надета перчатка со стальными заклёпками на костяшках. Он отпустил Зару и сделал шаг назад.
— Хочешь сказать, что ты мне больше не нужна? — спросил он наигранно.
Зара всхлипнула.
— Подумай о своей дочери, — он указал пальцем на маленькую девочку, которую удерживал один из разбойников.
На вид Наве было лет десять. Она испуганно смотрела по сторонам, но сказать ничего не могла, так как рот был закрыт кляпом. Когда Зара разрыдалась в голос, повторяя, что ничего больше не знает, Баттур снова подошёл к ней и провёл рукой по волосам:
— Тише, Зара. Послушай. У меня большие планы. Скоро я стану не просто ханом шайки разбойников, а великим ханом кигийского народа. Я соберу сородичей, и мы огнём и мечом пройдёмся по нанайцам, искоренив поганых выродков всех до последнего. И ты могла бы быть рядом. Вы с Навой будете первыми в моём гареме. Девочка ещё мала, но она подрастёт. У вас будет нормальная жизнь, в Золотом Дворце Ахксакана, а не в этом вшивом хлеву посреди песков. Мне от тебя лишь нужно одно.
Хан вынул какой-то предмет из сумки на поясе, похожий на многоконечную звезду, и сунул его чуть ли не под нос девушки, схватив её за волосы.
— Куда вставляется сраный ключ?
Ну всё. Том слышал достаточно. Он очень медленно вытащил из ножен Душегуб и шагнул из тени, прислонив холодную сталь остриём к затылку хана:
— В твою жопу, кигиец.
Все присутствующие буквально подскочили на местах, вынимая оружие. Четыре копья и две сабли нацелились на Тома, но тот не шелохнулся.