Лезвие упёрлось ещё сильнее в кожу. По шее потекла тоненькая струйка крови, и кигиец проскулил:
— Я счетовод хана!
— Вижу, что счетовод. Имя твоё как, кретин? — с раздражением спросил Волк.
— Кышак.
— Хорошо, Кышак. Скажи, где сейчас твой хан?
Видимо Том ослабил хватку, потому что глаза разбойника перестали испуганно бегать из стороны в сторону, и он злобно выплюнул:
— А не пойти бы тебе…
— Неверный ответ.
Лезвие медленно двинулось вправо, делая аккуратный надрез.
— Можешь меня убить, грязный пхек(5). Но ты ничего не узнаешь.
Снаружи послышался смех, а потом какой-то шум. Том воспользовался этим, ударил счетовода ногой под колено, чтобы ноги подогнулись, схватил за волосы и с силой приложил о сундук с серебром. Кровь хлынула на монеты, Кышак попробовал застонать, но Волк его опрокинул и зажал рот ладонью, уперевшись коленом в грудь.
— Убить тебя? Не-е-ет, мы же только начали. Пожалуй, сначала я отрежу тебе ухо. Или может быть… Выколю глаз?
Он сделал вид, что задумался, а потом резко подался вперёд замахнулся кинжалом и остановил его в миллиметре от глаза кигийца. Запахло мочой, а счетовод изо всех сил замотал головой.
— Смотри-ка, минуту назад ты был куда храбрее, — засмеялся Том, стараясь нагнать в голос побольше злорадства и сумасшествия.
Всегда полезно, чтобы твой враг считал тебя психом, способным на всё. Кигиец что-то пробубнил, и Том слегка ослабил хватку, давая Кышаку высказаться.
— Мастаба. Хан в мастабе!
— Ты сегодня решил всерьёз надо мной поиздеваться? — разозлился Волк. — Их тут сотни!
— В той, что у северной границы лагеря, — прохныкал Кышак.
— Вот видишь? Не так уж и сложно, — Том улыбнулся своей знаменитой “нехорошей” улыбкой, от которой у собеседников сразу пропадало желание продолжить знакомство. — Пленницы?
— Он взял их с собой.
— Зачем?
— Каашинка знала, как пройти внутрь, она наверняка знает и про ловушки или остальные проходы.
— Зачем вам девочка?
— Чтобы каашинка была сговорчивее, — Кышак ответил так, будто это было очевидно.
— Допустим, — кивнул Том. — Они целы?
— Баттур собрался забрать обеих в свой гарем, так что их никто не трогал.
— Гарем, значит… — протянул Волк. — Ну-ну. Сколько людей отправилось с ним?
— Две киги.
— Точнее, блядь! — не выдержал Том. — Опять издеваешься?
— Четырнадцать человек! Четырнадцать! — заскулил кигиец.