Потом и оно исчезло.
Лайнус несколько раз упал. В первый — на колено. Остальные — плашмя, едва успевая подставить руки. Подниматься все труднее. Ожидаемо, но не менее от того неприятно. Упираясь в раскаленный песок ладонями, меланхолично регистрируя новую вспышку боли, сначала принять сидячее положение. Подтянуть под себя ноги и перевалиться на задницу. Перевести дыхание. Собрать всю волю в кулак. И пытаться распрямиться.
— Давай… Ну, давай… — хрипел измученный организм, подстегивая сам себя, когда очередная попытка проваливалась. И сам же в итоге сдавался и принимал шаткое, неустойчивое, но вертикальное положение. Спотыкаясь поначалу, просто загребая ботинками песок после, Лайнус медленно брел вперед, с трудом удерживая направление и равновесие.
Солнце медленно катилось по небосводу. Должно катиться… А на самом деле какой-то садист привязал его прямо к голове. И оно следует точно гелиевый аэростат на веревочке. Не отстает ни на сантиметр. И поливает, поливает раскаленным ядерным топливом. Ничего, солнце тоже не бесконечно. Скоро оно кончится. Погрузит весь мир во тьму.
Лайнус сглотнул. Поднял ладонь, прикрыв глаза. Города не видно. Вообще ничего не видно. Только силуэты какие-то на горизонте. Низкие и длинные силуэты.
Лайнус вздрогнул. По голове будто молотком приложили — так быстро прояснилось сознание. Даже орган чувств снова заработали на полную. И вот это было плохо.
Легкие скрутило приступом кашля, ноги подогнулись и заново взрывом боли обожгло левое плечо.
Вот и все. Доморощенный аутсайдер догулялся. Возомнил себя крутым парнем, а в итоге оказался лишь кормом для мутантов. Слабаком и тряпкой… Которому в городе-то нет места, а уж тут и подавно! Если не смог выжить там, то как собирался здесь, где для всех ты лишь еда с самодоставкой! Прав был отец, под куполом надо было сидеть, препарируя образцы! А не добывая их! Добычей тут будешь только ты сам, выдумщик недорезанный!
Во рту захрустели крошечные осколки, снова появился привкус крови. Сильно качнуло вперед, Лайнус уперся руками в песок. По руке снова заструилась кровь.
А потом само собой из горла вырвался звериный рык. И какая-то неведомая сила вздернула на ноги, будто марионетку.
— Давайте, твари… — Лайнус накрест через живот вытащил из чехла мультитул. Звонко щелкнул лайнер ножа. — Возьмите меня, ну!..
Что ж, это действительно вариант. Не бежать и не биться в истерике, а умереть с мыслью о том, что бился до последнего. Как крыса, загнанная в угол. И так же, как крысу, человека почуявшие кровь шакалы разорвут за четверть минуты. Еще минута им понадобится, чтобы перекрыть расстояние до добычи. Итого — семьдесят пять секунд.
Но эти секунды добыча проведет в непрестанном накачивании мышц боевыми гормонами.
— Поганые мутанты! — едва слыша себя, цедил Лайнус. В голове бил огромный барабан, оставалось только пытаться его заглушить собственным криком. — Гребаные твари, хрен дождетесь! Живым не дамся!
Шакалы приближались, силуэты увеличивались. Лайнус отвел за спину мультитул, вытянув поврежденную руку вперед, насколько получилось. Принять на нее зверя, и тут де ударить острием в горло. А потом уже — умирать. Больше слабых мест у биологических броневиков все равно нет.
Но силуэты так и остались силуэтами. Прошла минута, две, но смерть, разделенная надвое, не спешила. На фоне багрового солнца, заходящего за горизонт, шакалы застыли как памятники самим себе, не приближаясь, но и не уходя.
Испугались?!
— Хах, твари!.. — Лайнус истерично захохотал, тут же снова закашлялся, но продолжал хрипеть. — Бойтесь меня! Я перебоялся уже, а вы бойтесь! И бегите!
Новый приступ сухого кашля скрутил вдвое. По щекам потекли слезы, что-то слегка толкнуло в спину. Лайнус рухнул на бок, яростно пытаясь удержать легкие внутри.
Протяжный высокий звук коснулся ушей. Шакалий вой. Крайне разочарованный. Или просто кажется таким.
— Заткнитесь, твари… — хрипел Лайнус. — И валите!..
Но шакал и не думал замолкать. Напротив, звук сменил тональность и уплотнился, стал трепать остатки одежды и кидаться песком. Как это у них получается?
С трудом подавив камень, Лайнус поднялся. Шакалов на горизонте уже не было, но вой не стихал. Потому что это не вой. И в спину никто не толкал, если не считать ветер, что сейчас нес целую тучу пыли оттуда, откуда пришел Лайнус.
Точно. Жара, взрыв мультитул, шакалы. Если все это не убило слишком много о себе возомнившего человечка, попробуем бурю. Заодно и шакалов спугнем, подарив не жизнь, но еще более страшную смерть.
Не то чтобы кому-то в городе было сильно много известно о шакалах… Но стремительность бегства бесстрашных до полного безумия тварей о чем-то да говорила.
И Лайнус побежал следом, соревнуясь с ветром в количестве поднятого песка и держась за моментально занывший бок. С глазами, полными пыли, он бежал, а, вернее, чуть быстрее прежнего тащился прочь от бури, что, конечно, лишено всякого смысла. Убежать все равно не получится.
Видимость на нуле, Лайнус сорвал с головы рубашку и старался дышать через нее. Ткань моментально собрала на себя тонну пыли, дышать стало еще труднее, но так надо. А еще надо закрыть глаза и идти на ощупь, один хрен видимость ограничена как раз длиной вытянутой руки. Вот она что-то нащупала, в следующую секунду что-то твердое ударило в лицо. Лайнус вскрикнул и вслепую ткнул мультитулом, уронив при этом имитацию респиратора.
Клинок скрежетнул, вывернулся из руки, как живой. Рефлекторно сделав шаг вперед, Лайнус подхватил его. По ладони тут же потекло теплое и липкое.
Но никакое чудовище, атакующее из-за стены песка, на запах крови не кинулось. Потому что не существовало. Это оказалась невысокая, чуть выше головы, осыпавшаяся на вершине, стена.
И это хуже всего. Это означает, что маршрут потерян. Потому что никаких руин на пути сюда не попадалось.