— Ничему меня ваша Карга не учит, — огрызнулась Анна. — Только подай, да принеси.
— А ты хорошо подавай и приноси, она тебя оценит и, возможно, научит чему-то своему, — посоветовал Олег.
— Я уже неделю у неё, — буркнула Анна. — Хотела бы учить, уже начала бы.
— Молода ты, Аннушка, — вздохнул Олег. — И ох, как глупа.
— На себя посмотри, дурень, — буркнула под нос Анна.
— Ладно, — Олег встал, поняв, что его дела здесь окончены. — Пошли домой.
— Это ты иди, — сказала Анна. — Мне ещё Карге надо принести траву, что она попросила. Я уже нарвала.
— А завтра никак?
— Сказала, что надо принести сегодня.
— Так иди, — пожал плечами Олег.
— Так и пойду, — показала язык Анна и побежала в лес по направлению к избушке Карги.
— Возвращайся до темна! — крикнул ей вслед брат.
Он так и остался стоять там на опушке, размышляя: хочет ли он ещё попрощаться с родными местами или ему пора домой. "Дома, мать, наверное, ждёт меня со своим щами, нехорошо её волновать", — решил наконец он и пошёл в сторону деревни.
Анна бежала к избушке Карги. Она слышала пожелания брата и выполнила бы его и без напоминания. Её всегда пугал ночной лес. Поэтому, чем быстрее она отдаст травы, тем быстрее она сможет побежать обратно в деревню.
Избушка старой ведуньи располагалась на краю чащи, там, где полянки и прогалины заканчивались, и начинался настоящий непроходимый вековой лес. Стоящий на четырёх деревянных сваях, дом был обращен крыльцом к стене деревьев.
Однажды Анна спросила Каргу: "Почему избушка не стоит крыльцом на опушку?". На что ведунья ответила: "Я слежу не за цветочками, а за тем, что смотрит на нас из леса".
Истинный возраст ведуньи терялся в поколениях. Насколько знала Анна, ещё её прабабка служила Карге, и та уже тогда была старая. Каргу все считали очень мудрой и знающей, её всегда звали на все праздники, всегда просили совета, если кто-то хворал, и она лично принимала участие при рождении и смерти любого члена деревни. Иногда, она брала себе в подмастерья таких как Анна. Никто не хотел, чтоб именно её дитя прислуживал такой старой ведунье, но её так уважали, что не отказывали. У жителей деревни теплилась надежда, что однажды у них появиться вторая ведунья, но обычно ученики Карги либо бросали занятия, либо, почувствовав силу, уходили из деревни на поиски лучшей доли.
Анна шла всё медленнее и медленнее. В тишине вечернего леса она слышала, что у Карги кто-то есть. Рядом с избушкой мирно щипал траву конь в богатой сбруе.
Помощница ведуньи обошла избушку и присела под большим раскидистым дубом, росшим прямо перед крыльцом.
— Ты не можешь мне отказать! — рокотал властный голос мужчины внутри.
— Могу… — отвечала Карга. — Я гораздо старше тебя и к тому же я знаю, что говорю и что делаю.
— Я делаю это на благо моих людей, — парировал мужчина.
— Подожди… поднять армию нежити, когда ты сведёшь всех в могилу, пойдёт им на благо?! — судя по голосу Карга была очень зла.
— Это спасёт наши земли, — упорствовал мужчина.
— Земля без народа не имеет ценности, — отвечала Карга.
— Ты говоришь бессмыслицу, — сказал мужчина.
— Нет, прости, бессмыслицу говоришь именно ты, — отвечала Карга. — Во-первых, я не бессмертный с востока, и никогда не поднимала армии мертвецов. Во-вторых, зная, что ты можешь поднять своих воинов, ты сведёшь их в могилу. После оживления они, конечно, будут драться, но они не воспитают в таком состоянии детей, не приласкают жён и не вспашут поле. Они будут вечными призраками скитаться по земле пока не станут частью её. То, что вернётся обратно, принесёт мор, уныние и ненависть на эту землю. А это гораздо хуже, чем орда.
— Ты всегда была не одной из наших, — пробасил мужской голос.
— Только заметил? Я была на этой земле раньше вас, но я люблю этот народ больше твоего, — ответила Карга. — Когда придёт орда, я уведу всех в лес, а враги лягут посреди деревни.
— Тогда тебе лучше, если придёт орда, — проговорил мужчина. — Потому что, когда вернусь я, ты сгоришь вместе со своей халупой.