— Как сам?
— Сойдет, — буркнул Кроу.
— Ты хорошо себя вчера проявил на «Глории», хотела тебя поблагодарить. Вчера как-то недосуг было.
— Ага.
— Никто бы не додумался сделать то, что сделал ты.
— Угу.
Разговор явно не клеился. Бригитта задумчиво переступила с ноги на ногу, медленно осмотрелась и вздохнула:
— Как яхта?
— Лучше, чем «Глория», — вырвалось у Кроу раньше, чем он успел сообразить. — По крайней мере, конфедераты ей пока не угрожают.
Бригитта нахмурилась и принялась зачесывать прядки за уши:
— Так, давай хотя бы сегодня обойдемся без этой темы?
— Обойдемся, конечно, обойдемся. Как только проблема исчезнет, так сразу и обойдемся.
— Так нет никакой проблемы, Кроу. Ты ее сам себе выдумал.
— Ну чудно. Значит, когда я дострою яхту и попрошу расчет, проблема исчезнет вовсе.
— Прекрати меня пугать, ты хорош, но не настолько, чтобы я тебя удерживала силой. А пока ты в экипаже, ты на моем корабле. И строишь свою яхту на моем корабле и с моего разрешения.
— О, спасибо, добрая мадам! — прогнусавил Кроу. — И как же мне тебя отблагодарить?
Бригитта ударила по фальшборту ладонью и выпрямилась:
— Слушай, что тебе опять не так?! Я подошла, чтобы поблагодарить тебя, а ты опять создаешь проблемы! Честное слово, если бы не Анри и не твоя абордажная эффективность, я бы давно уже тебя списала! — Бригитта тряхнул головой, заботливо заправленные за уши прядки снова выскочили. Глаза капитана за малым молнии не метали, а тонкие брови почти сошлись в одну.
— И кто тогда будет конфедератские корабли на блюдечке приносить?
— Да когда ты последний раз прыгал на конфедератский корабль?!
— Так вот именно! — Кроу не удержался и тоже ударил рукой по поручню. Ожоги моментально заныли, Кроу скрипнул зубами и глубоко вдохнул, потом продолжил. — В кого мы превращаемся?! С каждым годом живой поверхности под нами все меньше, как и кораблей в небе, как и еды, и газа и вообще всего! Ты, может, не заметила, но в первые месяцы на корабле, когда я был поваренком у Анри, порции на завтрак были вполовину больше! А теперь даже нам приходится разводить личинок, чтобы перекрывать недостаток продуктов! Нам, «Преследователю солнца», возглавляемым Бригиттой Линдстром, самым грозным эсминцем живого полушария! Десять лет назад мы носили триста семьдесят человек экипажа, сейчас нас двести девяносто! На трех убитых Ангелов мы находим только двух новичков! Мы несемся к своему концу на всех парах, а ты, вместо того, чтобы думать о себе и своем корабле, вместо того чтобы присваивать себе все, что видишь — играешься в мирное сосуществование! Даже когда все прозрачно и очевидно!
— Во-первых! — прикрикнула Бригитта. — Никакой прозрачностью там и не пахло! Все, как обычно, — лишь твои домыслы и притягивания за уши! А во-вторых! Если ты не забыл, в твоих документах тоже когда-то стояли штемпели Конфедерации!
— Верно, стояли, и именно поэтому я все еще нахожусь на борту «Преследователя»! Ты меня взяла в экипаж на роль цепного пса, натасканного на кровь конфедератов — ха, думаешь, я не знал?! То, что я мыслю не так, как ты, еще не значит, что я идиот! Только поэтому ты выделила меня в отдельное абордажной звено и только поэтому прощала все мои выходки! Я так же в курсе, что ты знаешь, почему я сбежал из Конфедерации и почему захотел остаться на борту «Преследователя», почему во всем всегда винил Конфедератов, почему ненавижу их, почему строю яхту, почему живу!..
Кроу захлебнулся словами и заткнулся, тяжело дыша и глядя на Бригитту. Красивое и строгое лицо капитана прорезали глубокие горизонтальные морщины, она будто осунулась и даже согнулась, словно придавленная невидимой тяжестью. Рука ее снова потянулась к волосам, заправляя прядь за ухо.
— Наверное, ты прав… — тихо сказала Бригитта. — То есть не «наверное», а совершенно точно — даже спустя столько лет я все не могу тебя полностью принять как члена экипажа. В ситуации с тобой не работают в полной мере те схемы поведения, которыми я пользуюсь при общении с остальным экипажем. Они мне подчиненные, а ты… Ты как-то не вписываешься, ты словно бы наемник, который по какой-то причине не может или не хочет разорвать контракт в одностороннем порядке.
По кораблю прокатилась звонкая трель, созывая всех на обед. Бригитта тяжело вздохнула и отлепилась от борта.
— Каким бы ты ни был крутым абордажником, сколько бы строчек ни занимал в судовой роли, боюсь, я никогда не смогу относиться к тебе так же, как к остальным. Может, я перестала тебя считать шпионом или разведчиком, но, наверное, никогда не смогу тебя считать полностью «своим».
— За это не переживай, — Кроу тоже отлепился от фальшборта. — Это взаимно.
12
Разговор с Бригиттой полностью отбил весь аппетит, Кроу вяло поковырялся в тарелке, выбрал пару кусков посимпатичнее и запихнул их в себя. Просто чтобы хоть какую-то энергию получить для дальнейшей работы. Анри недовольно хмурился из своего окна, видя это, но был слишком занят раздачей порций для того, чтобы подойти и поинтересоваться, почему это у друга нет аппетита. А он бы подошел, как пить дать — вон, брови почти что в одну сползлись. Надо поторопиться, пока он не освободился.