— Раз уж вы Марина, то и я не Иван Сергеевич, а просто Иван. Можно даже Ваня, — чуть смутился я. — Вы бы не могли выйти ненадолго в другую комнату, я оденусь.
— Ага, — кивнула девушка. — Вот в этом пакете белье, а вот в этом — повседневная пижама. Вашу домашнюю одежду я уже в прачечную забрала, так что примеряйте. Или, если вы еще слабы, вам помочь одеться? Вы обращайтесь, я не стеснительная.
— Да я уж как-нибудь сам.
— Как скажете, Иван.
Марина вышла, прикрыв за собой дверь, и я принялся рыться в пакетах. Белье оказалась впору, а поверх него мне предлагалось надеть плотную зеленую пижаму со штанами, к которым прилагался бейджик с моим именем и фамилией. Пижама оказалась не та, в которой спят, а рабочий вариант одежды, подобные пижамы носили у нас на предприятии работники в "чистых" помещениях. Надев ее, я вышел к Марине, которая сосредоточенно протирала мокрой тряпкой шкаф.
— Отлично выглядите, Иван Сергеевич, — смерила меня внимательным взглядом горничная и, подойдя поближе, аккуратно поправила воротник моей пижамы. — Вот так совсем хорошо. Сейчас я закончу с уборкой и покажу вам столовую. Завтрак вы проспали, Максим Леонидович не велел вас будить. Но на обед надо сходить обязательно, у Ходоков с режимом строго. Заодно и с соседями познакомитесь. Ваш стол номер семь, на нем будет табличка с вашей фамилией.
Минут через двадцать, сопровождаемый Мариной, я вошел в двери столовой на втором этаже. Хотя, она напоминала скорее зал ресторана. Из колонок в углу играла негромкая классическая музыка, в широком зале стояли покрытые белоснежными скатертями столы, за которыми сидели и неспешно обедали одетые в такие же, как у меня зеленые пижамы молодые мужчины и женщины.
— Вам вон туда — показала мне на один из столов Марина. — Приятного аппетита. Если понадоблюсь — звоните по короткому номеру сто двенадцать, — улыбнулась мне на прощание девушка и пошла к выходу, а я направился к столу, за которым уже сидело двое Ходоков — парень и девушка.
— Новенький? — первым делом спросил меня худощавый парень, на вид мой ровесник, когда я, пожелав соседям по столу приятного аппетита, сел за свой стул.
— Ага. Тихомиров Иван Сергеевич, — представился я. — Вчера подписал контракт.
— Поздравить не могу, — пожал плечами парень. — Попал ты крепко Иван Сергеевич. Как и все мы здесь. Верно Настюха? — кивнул он девушке, но та лишь фыркнула и уставилась взглядом в свою тарелку.
— Накладывай себе супчику, — подвинул ко мне большую фарфоровую супницу парень. Рубай, пока горячее не принесли. Меня Игорем зовут. Она вон — Настя, — мотнул головой в сторону девушки парень, и та на секунду подняла взгляд, чтобы кивнуть в знак приветствия, поэтому я успел ее рассмотреть. Блондинка, худощавая. Лицо приятное, но какое-то бледное, под глазами то ли глубокие тени, то ли следы от слез, взгляд невеселый. Нда…
— Можно я тебя Иваном буду звать? — продолжил парень. — Давай перейдем сразу на ты, без церемоний.
— Никаких проблем, — развел я руками. — А ты давно здесь, Игорь?
— Полгода скоро исполнится. Пятнадцать ходок на Дорогу. А у тебя?
— Пока одна. Позавчера впервые лег в капсулу.
— Значит у тебя еще все впереди, — криво усмехнулся он. — Ничего, поначалу Дорога ласковая, прощает ошибки. А потом привыкнешь и приспособишься, если повезет. Я вижу, тебя в столовую Маринка привела, стало быть, ее к тебе в помощницы назначили. Ну и как тебе девчонка? Правда, хороша? Трахнуть ее уже успел?
— Игорь! — возмущенно вскинулась над своей тарелкой Настя. — Что ты несешь! Следи за языком, балабол!
— А чё я такого сказал? — сделал удивленный вид парень. — Подумаешь, какие мы нежные… Как будто у вас, девчонок, не так, ага-ага. Будешь мне рассказывать, что у тебя с твоим сладким помощничком Славиком ничего не было? Надо же новенького просветить, как в питомнике обстоит дело с половым вопросом.
— Продолжишь говорить про Славика — получишь тарелкой в рожу, — серьезно сказала Настя, схватившись рукой за чайное блюдце, и я по выражению ее лица понял, что она не шутит и угроза вполне реальна. Видимо, понял это и Игорь.
— Все, подруга, умолкаю, не злись. В общем, Иван, ты того… не теряйся, мой тебе добрый совет. Горничная тебе не просто так дана. Она будет тебя лечить, когда ты отходняк после Дороги словишь, всегда выслушает и приласкает. Маринка — девушка добрая, только не веди себя с ней как мудак, не ревнуй и не задавай лишних вопросов. И будет тебе счастье. Ладно, в самом деле, сменим тему. Как тебе здешняя баланда?
— Если честно — никак, — отложив ложку, озадаченно сказал я. — Я даже не пойму толком, что это за суп такой? Вроде какие-то мелко нарезанные овощи плавают, картошка вся разваренная, волокна мяса. А вкуса считай никакого. Ни соли, ни перца, бульон пустой. Хлеб как будто из ваты, безвкусный.
— Ха! Привыкай, Ваня, здесь тебе не домашний хавчик, — хохотнул Игорь. — Ты теперь донор, стране нужна чистая кровь. Соленое вредно, жареное — тоже, жирного нельзя, аллергенов — нельзя. Про алкоголь, газировки, копчености, соленья, майонезик, тортики, печеньки вообще забудь. Может быть, по четвергам диетолог разрешит мороженное. Одно. Если будешь себя хорошо вести. Ты знаешь, как я о простом дошике мечтаю? Он мне каждую вторую ночь сниться, вместе с копченой колбаской и кусочком сала с чесноком и розовыми прожилками! Только хрен тебе, не в этой жизни… Сейчас второе принесут, оно тебя тоже порадует. Паровые обезжиренные котлетки с несоленой вареной гречкой и листьями салата — хит сезона, пальчики оближешь.
— Хреново дело! — искренне сказал я. — То-то я смотрю, тут даже солонки с перечницей на столе нет. Специально, что-ли?
— А ты как думал? Диета и режим прежде всего.
— Грустно живете, — отодвинул я от себя тарелку. — Даже доедать не хочется.
— Ну что подруга, поможем новенькому? — подмигнул девушке Игорь. И та, посмотрев на него в ответ долгим взглядом, похоже, глубоко задумалась.
— А он не сдаст нас Торбышеву или своей Маринке? Накажут и останемся без соли навсегда. И без мороженного тоже.
— Я не сдам! — тут же заверил я девушку, хотя еще не понимал, о чем речь. — В жизни доносчиком не был.
— Не сдаст, — кивнул головой Игорь. — Это же и в его интересах. Наташку уже не вернешь Насть, она ушла. Сошедшие с Дороги не возвращаются, хоть плачь, хоть не плачь. Теперь Иван наш сосед по столу. И что, будем жрать как раньше несоленое? Или от соседа прятаться как дети? Глупо это.