Покачал головой.
— Пытка, да? Валяй. Мне нечего говорить.
Неопределенно покачал головой. Всем, кто может, есть что сказать. Это я знал точно. Нужно лишь подарить повод.
Лезвие сделало первый надрез, полоска крови образовалась стремительно и так же потекла вниз. Вампир скривился.
— К чему это, ублюдок? Заканчивай эти глупости, я все равно не скажу ничего полезного.
Покачал головой, но на этот раз уверенно. Конец ножа уперся в ключицу и пошел от нее вниз. Я вел медленно, все сильнее надавливая, и кровь быстро догоняла клинок. Вампир шипел, прижав подбородок к груди.
— Сука! — заскулил он. — Я же пытаюсь сказать, у меня нет ничего!
Клинком уперевшись в подбородок, поднял его голову. Убедился, что он смотрит, и улыбнулся.
— Чего скалишься?!
Пожал плечами. Опустил нож к животу.
— Эй, нет… не надо этого…
Острие надавило на кожу. Вампир просил остановиться, все так же повторял одно и то же: «Нечего сказать». Он не понимал одной простой истины, которую я осознал давно. На пороге смерти слова извергаются вместе с мочой.
Вернее, это понял не я. Это понял дух, который занял мое тело, это нашептывала кровь Алисы. Ян Стромовски, может, и не стал бы пытать кого-либо. Но время меняет даже людских аристократов.
Нож медленно входил в живот, разрезая кожу, разрезая жирок, разрезая мышцы. Добираясь до внутренностей.
— Остановись! — выл вампир.
Затих лишь тогда, когда я отпустил рукоять, оставив нож торчать.
— Какой же ты ублюдок… я ошибался, веря, что с вами можно разойтись мирно…
Достал револьвер, отщелкнул барабан. Достал патрон, чувствуя, как святая соль жжет кожу. Я не был полноценным кровососом, так что на меня минерал не оказывал сильного воздействия. А вот…
— Что ты?..
Я коснулся кончиком пули края раны. Протолкнул глубже, слыша, как патрон скребет о металл ножа. Жир податливо плавился, спасаясь бегством от смертельного минерала.
Вампир заорал, извиваясь и пытаясь вытолкнуть из себя пулю, но я засаживал ее глубже, а края раны надежно прижимали патрон к ножу.
— Вытащи, вытащи! Пожалуйста! Прекрати! — визжал вампир, жмурясь и выдавливая из себя слезы боли.
Я достал, наблюдая за тем, как у места входа патрона осталась бурлить плоть. Она плавилась от святой соли и серебра, и даже когда я убрал их, рана продолжала расширяться. Виной тому несколько кристаллов, которые открепились от патрона и прилипли.
Но все же, вампиру стало легче. Он тяжело задышал, пытаясь прийти в себя и морщась от боли.
— Хорошо… что тебе нужно? — хрипя спросил он. — Что я должен сказать?
Я развел руками. «Откуда мне знать, что нужно говорить твоему языку? Я за него не в ответе», — усмехнулся про себя.
— Блядь… — выдохнул вампир. — Я буду говорить. Только больше ничего не делай, прошу.
Я кивнул и отложил пулю.
— Меня зовут Веаним…
Ухватился за рукоять ножа, слегка протолкнув его глубже.