— А мы точно успеем до темноты?
— Должны-ть! Ты лучше думай о денежках, которые нам пообещали.
— Точно, точно говоришь.
Очевидно, что они куда-то торопились. Вероятно, побаивались темноты.
— Всё равно страхотно, у нас же даже солнечного камня нет.
— Да заткнись же ты! Наверно, тебе по душе целыми днями в выгребных ямах рыться. Да нам, твою мать, заплотят, как за год рытья в дерьме! — злобно произнёс мужик и послышался щелчок.
— Ай! — воскликнул другой, — да, да… я понял, молчу.
— Ну, а камень нам брать не разрешили. Сам знаешь, большие стоят дохренища…
Интересно, я попал в некое подобие нашего средневековья или же совсем нецивилизованную глушь, но современного мира? Выяснить это можно и позже.
Меня больше интересовало, за что мужикам могли столько заплатить и как это связано со мной. Полагаю, что за разлагающиеся туши вряд ли кто-то заплатит, тем более много. Но играть в детектива сложно в моём положение.
Мы ехали ещё какое-то время. Я не мог его объективно оценить, слишком мучительно оно для меня тянулось. Я запросто мог спутать минуту и все десять. В какой-то момент я услышал, как мужик приказал лошадям остановиться.
— Слазай, давай! — после он обратился к напарнику, — поможешь телеху направить.
— Сдурел?! Там же жерла, — отнекивался второй.
Какие ещё жерла? Звучит не очень дружелюбно, ещё и мужик их боится. Зачем мы вообще сюда приехали? Прислушавшись к голосу, я старался изображать труп из всех сил. Оказалось, что лежать и не двигаться очень легко. Однако тело уже мёрзло, а значит нагрелось. Ещё грудная клетка ходила вверх и вниз, я не мог не нервничать. И задержать дыхание на долго не получится.
— Не полезу и всё! Сам давай!
— Слышь?! Время не тяни, слазь, не ссы. Монстры только ночью выползают.
Какие ещё монстры? Вопросов становилось только больше. Новый мир с каждой проведённой в нём минутой казался менее гостеприимным. Если монстры появляются каждую ночь, то вообще непонятно, как местные тут выживают. И причём тут дорогущие солнечные камни?
— Нет! Нет и нет! — вопил мужик, он явно не хотел приближаться к неким жерлам.
— Тогда я возьму себе больше денех, — наконец, второй подобрал убедительный аргумент.
— Вот гнилая требуха! Убедил, — трусливый спрыгнул с телеги, толчок я ощутил всем телом и услышал, как он приземлился, — но тогда моя половина больше твоёй.
— Хрена тебе! Я и так пацана сам волок. Пополам или брошу тебя здеся.
— Эх… хитрый, скотина…
Он волок какого-то пацана. Уж не про меня ли идёт речь?
— Пфру-прфу-пр-пр, — мужик на телеге, остановил лошадей, которые «сдавали назад», — ну, выгружай.
— Помогай! Ох, собака, как бы успеть-то!
— Шевелись и успеем!
Судя по звуку задний борт открыли и выпало несколько трупиков. Затем я услышал и почувствовал, как стали выгружать и остальные туши животных. Сам же лежал, стараясь дышать грудью и животом одновременно, ведь так движения менее заметны.
— Вон он, миленький, денюжки наши, — ухмыльнулся тот, что первым слез с телеги.
— Не тыкай его своими вилами погаными! — рявкнул другой, — прояви уважение.
Это он меня вилами ткнуть хотел?!