— Да, незнакомым ментам братки могут не открыть — напрячься, — согласился Князь. — Так значит, их в доме двое?
— Да.
— Ну, тогда Бабай — тебе убеждения воевать не позволяют?
— Да не хотелось бы в человека стрелять… — потупился Бабай.
— Тогда беги в деревню и скажи мужикам, что Кастратовых линчуют — пусть потихоньку подтягиваются. Остальные, с Богом, приготовились. Доктор Зло — и ты, Хельга. Советую надеть бронежилеты.
— Ещё чего! — Фыркнула Хельга и любовно огладила ствол ментовского АКСУ. Доктор, глядя на неё, тоже отказался, хотя мандраж и пробирал его. Пульс колотился, и за шиворот бежали холодные капли. Всё было как-то слишком весело и страшно для компьютерной игры. «Так вот ты какая — реальная жизнь!»
Огромный «Субурбан», набрав скорость, понёсся прямо на зелёные ворота. Ворота хряснули от удара и распахнулись, пропустив мощный джип на территорию. Визг тормозов, и партизаны посыпались из машины, занимая скрытые от обстрела позиции у дверей и окон. Дальше всё оказалось даже слишком просто — дверь была открыта. Из неё высунулась толстая рожа с вытаращенными поросячьими глазками — и моментально получила от Тайсона удар прикладом «винчестера в лоб. Перешагивая через лежащее тело, партизаны устремились в дом. Увидав ворвавшихся вооружённых людей, второй браток — его звали Лёвчик — бросился в комнату и захлопнул за собой дверь. Доктор Зло, опьянённый битвой, кинулся к двери с дробовиком наперевес.
— Назад! — успели только крикнуть в один голос вооружённые автоматами Хельга и Князь. Доктор в недоумении повернулся к ним, и тут из-за двери громыхнул гулкий выстрел. Доктор Зло, схватившись за грудь, рухнул на колени. Тайсон мощной рукой выдернул его из-под обстрела и со злостью засадил четыре заряда в замок. Дверь медленно сама собой раскрылась, и дрожащий Лёвчик в трусах поднял руки.
— Пни сюда ружьё! — приказал ему Князь, — Чем заряжал?
— Да дробью, на зайчика, — захныкал Кастратов, — не убивайте только, сам всё отдам…
— Ну, открывай закрома, маманя! — красноречиво повёл стволом Тайсон. Князь занялся раненным доктором Зло, остальные принялись помогать дрожащему Лёвчику и полуоклемавшемуся от удара Вовчику стаскивать на середину комнаты всё ценное. Ценного оказалось в доме немало. Одних денег целый чемодан — банкам осторожные братья справедливо не доверяли. В дверь просунулась бритая голова Бабая в тюбетейке, за ним гудела толпа мужиков.
— Делите всё! — сказал Князь, — но чтобы по — честному. А то знаю я вашего брата… Домкрат, там в гараже у них должна быть горючка. Выкатывай бочки на двор и грузи.
— А нам бы, хоть пару канистрочек, — заканючил некий затрюханный мужичошка.
— Ладно, отливай, сколько надо. Значит так, Кастратовых мы забираем с собой, для допроса. А здесь — распоряжайтесь сами. По машинам!
Когда отъехали метров на сто, Хельга с заднего сиденья оглянулась и увидела разгоравшееся за перелеском зарево. Горел дом Кастратовых.
— Правильное решение, — процедила она. И, неожиданно для неё, с нежностью погладила по голове стонавшего рядом доктора Зло, — Терпи, казак. Вот ты у нас и крещёный… Хм, Зайчик!
ГЛАВА 9
Маленькая кавалькада из джипа «Шевроле» и зеленой «Нивы», замыкаемая милицейским «УАЗом», выехала с просёлка на федеральную трассу и теперь медленно двигалась по направлению к городу. В «собачнике» томились скованные наручниками старшина Громов, сержант Васильев и братья Кастратовы. Остановились перед огромным рекламным щитом, гласившим: «Борьбу с коррупцией начни с себя!» Дверь «собачника» клацнула.
— Выходи!
Цепочка узников по очереди неловко выкарабкалась на обочину.
— С вами следствие не окончено, — сказал Князь браткам. — Облегчайтесь по-малому — и в машину.
— А вы, господа, приехали. Отстегни их, Тайсон.
Звякнули наручники, и два милиционера с серо-зелёными лицами остались, взятые в плотное кольцо вооружёнными людьми.
— Именем народа вы приговариваетесь к повешению. Приговор обжалованию не подлежит, — буднично уронил Князь и отошёл в сторону. — Исполняйте!
Григорий Громов, черноглазый живчик 35-ти лет с тараканьими усиками, грузно бухнулся на колени и пополз, выкликая нечленораздельное. На штанах у помертвевшего Петра Васильева расползалось темное пятно. Перед его внутренним взором кто-то начал крутить кинохронику его, в сущности бездарной, но такой родной и единственной, жизни.
Домкрат с припасёнными двумя верёвками тяжко взгромоздился на крышу «УАЗика» и закрепил концы узлами. Подёргал — выдержит ли, и одобрительно крякнул. Остальное заняло совсем немного времени, и кавалькада скрылась, растаяла где-то в необъятном лабиринте лесных дорог.
Остался освещаемый жарким послеполуденным солнцем огромный щит социальной рекламы: «Борьбу с коррупцией начни с себя!», украшенный симметрично по обеим сторонам подвешенными книзу головой оборотнями в погонах. При этом Громов был привязан за правую ногу, Васильев за левую, и всё вместе являло композицию, исполненную величия и гармонии. Иногда, при приближении машин, фигуры оживали и принимались дёргаться и кричать, взывая о помощи и матерясь. Небо по горизонту постепенно зарозовело, потом смерклось. Стадо прогнали с лугов. Смолк хор птиц. Несколько раз прибегали дети, швыряли в висящих кусками навоза и веселились.
Машины мчали мимо, заливисто сигналя. Некоторые, притормаживая, снимали композицию на мобильники. К вечеру снимки эти попали в Интернет и сразу заняли там рейтинговые позиции. Поскольку фотографии были размещены разными пользователями и с разных ракурсов, создавалось впечатление массовости подобной наглядной агитации. Развернулась дискуссия в блогах. «Очень интересное начинание, — прокомментировал официальный сайт правительства КНР, — Мы подумаем о том, чтобы по-своему переосмыслить опыт великого северного соседа».
Громов и Васильев, поседевшие и обгаженные, были сняты подоспевшими лишь наутро встревоженными сменщиками…
… Дома новых русских обычно возводятся с таким расчётом, чтобы успешно противостоять как лобовому штурму, так и правильной осаде. Известно также, что единственная тактика, против которой бессильны и не такие крепости — это тактика «троянского коня». Её и решено было придерживаться при захвате резиденции Вити Чёрного. На главную роль, по её личной просьбе, единогласно утвердили Хельгу. На поддержку — Тайсона.