— Ты же предоставляешь ему такое право? Ты, Высшая валькирия, наша Тёмная Мать?! Так чем мы хуже? Если он достоин твоего внимания, то и нашего… вполне, — Триша опять давила, и Ри вынуждена была признать её правоту.
— Вот так, Леон. Сёстры уже всё для себя решили. Готовься. Думаю, будет интересно, — глядя мне в глаза и облизываясь в предвкушении, чуть грудным голосом мурлыкнула Валери.
— Правила игры я понял, Ри. Я не понял, почему вся стая?
— Не понял он… — пробурчала Милена, запрыгивая на стол и подползая ко мне на четвереньках. Очень эффектно так подползая, словно охотящаяся кошка. Её глаза вдруг оказались близко-близко, чёрные волосы волшебным саваном опустились на мою шею, грудь, колени… — Ты принял бой в составе стаи? Спас Тришу, когда она уже с жизнью простилась? Так чего удивляешься? Девочки решили провести твоё посвящение, брат. Будь на твоём месте многоопытная республиканка, её просто пустили бы по кругу на татами — в бесконечный водоворот спаррингов. Тебя же… Тоже по кругу пустят, но по-своему, — под фырканье сестёр девочка продолжила. — Ну-ну, не дёргайся! Будет тебе татами! Ты же у нас рукопашник, да ещё и мечник. Поэтому с тобой мы будем играть. Долго, с оттяжкой, жёстко, без компромиссов. Выдержишь — молодец. Не выдержишь — ты попал. Вводная понятна, брат?
— Да уж… — только и смог выдавить я, потому что в следующее мгновение Старшая валькирия запечатала мой рот жадным поцелуем, пытаясь зубами укусить губу, так что мне сразу стало не до бессмысленных сейчас слов.
До тренировочного зала мы шли всей толпой, вернее — стаей. Я — по центру, по правую руку от меня — Милена, по левую — Валери. Остальные обступили этот центр фигурой, в которой только ненормальный абстракционист увидит чёткое построение. По дороге женщины провели жребий, кому за кем драться. Понятное дело, я в нём не участвовал — мне предоставили право участия вне очереди. В каждом спарринге.
Первой выпало драться Трише. За красивым, милым именем скрывалась ещё та оторва. Оливковокожая, с роскошной, ниже бёдер шевелюрой пепельных волос, разметавшихся по плечам, словно грива. Кошачья грива. Во всём облике женщины была угроза. Стройная, подтянутая, дышащая уверенностью и силой, Триша производила неизгладимое впечатление. Она была воплощением эдакой фемины-хозяйки. Наверное, её мужчины по стенам жались, когда она снисходила до них. Перед выходом на татами женщина связала свои волосы в высокий хвост, однако он слабо помогал в деле приведения в порядок её пепельной роскоши на голове. Одним слитым, красивым движением она перемахнула через упругие канаты и быстро прошлась из угла в угол серией странных прыжков. Больше всего её проход напоминал тактику богомола, с его стремительным, неуловимым и смертельно опасным хвостом. При этом валькирия выделывала ногами в воздухе такие пируэты, что мне сразу стало понятно: эта девчонка будет работать ногами, причём даже мне, опытному рукопашнику, стало не по себе от её необычной техники.
— Ну что, мальчик, готов к игре? — бросила девчонка, и по вздымающейся высокой груди и хищно раздувающимся ноздрям я угадал её возбуждение в предвкушении интересной игры. Не схватки, а именно игры. Валькирия, словно та кошка, чуяла во мне дичь и намеревалась заняться охотой.
— Наблюдать тебя со стороны — одно удовольствие, Триша. Рад, что смог сохранить тебя для стаи, — склонился я в уважительном поклоне.
— Не думай, что твой статус спасителя что-то изменит. Поблажек не будет, мечник. Я отымею тебя так, как сочту нужным; так, чтобы ты в полной мере прочувствовал, что такое настоящая валькирия, — отповедью сопроводила свой ответный поклон десантница.
— Так, голубки, не спешите, — Милена чёртиком из табакерки возникла между нами. — Леон, сёстры в курсе, так что информация для тебя. Бьётесь до тех пор, пока кто-то не признает своё поражение. Когти не использовать, поля тоже. Только когда валькирия сочтёт, что доминирует на татами, может применять когти — для ускорения понимая тобой, мечник, своего поражения.
— И вовсе не для тебя, а для игры. Сегодня мы будем играть. Да, сестрички? — рыкнула сёстрам разгорячённая Триша, и те поддержали её звонким смехом и короткими хлопками в ладоши. Валькирии скучковались у канатов, легкомысленно вися на них эдакими гроздьями. Глаза у девчонок блестели предвкушением.
— Я могу добить полями, если сочту, что доминирую? — совершенно не хотелось сдавать позиции ещё до начала игры.
— Нет, — зарубила моё предложение Валери. — Только попробуй.
— Полями ты будешь баловаться потом, мечник, — фыркнула озорна Сайна, и девчонки встретили её реплику новыми смешками.
— Леон, это не обсуждается. Поля для Сферы. Извини, — более информативно отбрила меня Милена. — Всё, хватит трепаться. Начинайте.
— Стая, у меня предложение, — вышла вперёд Эйди. — Давайте не будем превращать спарринги в бордель внешников. Разделим подраться и потрахаться.
— Конкретней, — с интересом покосилась на миниатюрную девчушку Ми.
— Сначала спарринги, а уже потом — удовольствие. Так будет интересней и… чище, что ли? Никак не могу найти подходящее слово, но чувствую: так будет правильней.
Предложение, по здравом размышлении, приняли. Аргументов «за» нашлось великое множество, и чутьё Эйди вызвало у сестёр невольное уважение.
Больше причин оттягивать игру не было, и Триша метнулась вперёд. Не было никакой проверки возможностей противника, этой дани мастерству спарринг-партнёра. На меня словно живой смерч обрушился — настолько стремительной и смертоносной оказалась атака валькирии. Она била почти беспрерывно, из самых немыслимых положений и стоек, а уж как она работала ногами… Очень быстро ей удалось подловить меня в первый раз, и я впечатался в канаты. Впрочем, запредельная сила удара заставила тугие струны натянуться и отбросить безвольное тело обратно, на маты. Я умудрился поймать равновесие, замерев в упругой стойке.
Первые пять минут боя сказали мне максимум о противнице. Девчонка была ощутимо сильнее меня, хотя и не так, как Асина. А уж опыта и техники ей было не занимать. Она тоже выяснила всё, что хотела, и когда вновь пошла в атаку, действовала куда чётче и выверенней, чем в самом начале. Она била остро, методично, не давая даже дёрнуться, не давая продохнуть, почти не позволяя атаковать — я бил, только чтобы сбить её безудержные атаки.
После третьего по счёту полёта к канатам долго не мог подняться. Наверное добрый десяток секунд лежал, пялясь в потолок, пытаясь собрать разбегающееся сознание. С трудом, превозмогая накатившую слабость, привстал на локтях. Триша сидела рядом, на корточках, с живым интересом наблюдая моё плачевное состояние. Отметив появление в глазах своей жертвы проблесков разума, она демонстративно медленно выпустила коготки, а потом резким взмахом деранула пятернёй мою грудь, прорезая ткань комбинезона, оставляя на коже глубокие кровоточащие борозды. Я с хрипом откатился прочь и вскочил на ноги. Страшный удар неожиданно помог сознанию собраться в единое целое.
Следующие минут десять Триша просто игралась со мной. Чётко, последовательно добивалась нужного ей результата, в финале которого оказывался очередной удар когтистой ладонью. Пятый удар оказался особенно сильным. Я так и не смог оправиться — стоял, зажатый в угол, угрюмо наблюдая за каплями крови, алыми росчерками падающими с жутких когтей замершей напротив женщины. Воздух неохотно покидал лёгкие, но ещё трудней было их наполнять. Тяжёлое дыхание отдавало хрипотцой. Ткань комбинезона на животе превратилась в лохмотья, буквально иссечённая страшным оружием валькирии. Республиканка вышла из бойцовской стойки, распрямилась. Сделала пару шагов ко мне навстречу. Я попытался собраться с силами и буквально заставил себя выпрямиться. Триша тем временем встала точно напротив, так что я чувствовал на коже её возбуждённое дыхание. Заглянула в глаза.
— Может хватит валять дурака, мечник? — довольно спокойно поинтересовалась пепельноволосая десантница. Она небрежно рассекла когтистой рукой остатки бахромы, превратив много мелких дырочек в одну большую, и запустила ладонь в недра комбинезона. Я не сопротивлялся — понимал, что дальше будет только хуже. Когти тем временем достигли своей цели. Резко, рывком, они сомкнулись на самом беззащитном мужском органе — у меня аж дыхание перехватило. — Или мне отыметь тебя прямо здесь? Признаёшь, что ты мой?
— Да. Признаю, — ответил, пытаясь унять сердцебиение от охватившего тело возбуждения. Чертовка была хороша в этой своей хищной властности! И она чётко уловила моё отношение, нутром ощутила возбуждение. Вот только отвечать на него не спешила, да и сама была возбуждена ничуть не меньше. Продолжая смотреть глаза в глаза, женщина демонстративно облизнула губы острым влажным язычком. Меня бросило в жар.
— Отпусти его яйца, Тиш, — опять рядом была Старшая. Вот ведь умудряется девчонка оказываться там, где необходимо! И ведь оторва оторвой, но в деле управления стаей всё делает чётко и профессионально. Ми, не теряя времени даром, внимательно меня осмотрела. — Так. Перерыв полчаса. Нужно обработать ему раны — ты драла, тебе и обрабатывать. Только сначала в душ. Потом переоденешь, а чуть в себя придёт, сразу продолжим.
Валькирия ухватила меня за предплечье и потащила за собой в душевую. Сейчас, когда схлынул адреналиновый раж, стало совсем погано. Водные процедуры немного помогли восстановить душевное равновесие, и даже тело привёли в относительный порядок. Триша, против ожидания, не спешила требовать выплаты долга. Она собиралась неукоснительно следовать правилам. Более того, девчонка полностью взяла на себя заботу о моей изрядно пострадавшей тушке. Переключала режимы душа — от ледяного, до горячего. Запускала режим просушки. Специальным составом заботливо и аккуратно обрабатывала кровавые полосы ран, отчего они на глазах стали затягиваться и зарастать молодой розовой кожей.
— Ты интересный противник, Леон. С тобой было приятно играть. Знай, я всегда прикрою твою спину, брат. А если понадобится, сдохну, но приму предназначенный тебе удар, — не отрываясь от обработки ран, пообещала валькирия. Её слова были напрочь лишены экспрессии. Она говорила тихим, внятным голосом, словно рассказывала что-то само собой разумеющееся.
— Не надо сдыхать, Тиш. Пока мы в одной стае, я сделаю всё, чтобы прикрыть тебя и уничтожить твоих врагов, сестра.