Зарян кинулся было за мной, но притормозил у спальни. Запертые там собаки слишком расшумелись. Возвращаясь с ружьями и патронами я выслушал пояснения Заряна, что это Стрелка больше всех буянила. Она к чужим собакам не привыкла. А тут еще шум и общая неспокойная обстановка.
— Пусть рядом со мной побудет, — решил я.
Сторожа дверь забаррикадировали. Но в нее никто и не бился. Те правдоискатели, что заполонили территорию школы, попытались вначале вломиться в частные дома. То, что им нужны лекарства, я уже сильно сомневался.
— Вихрь, Линь, возьмите ружья и на крышу. Отстреливайте тех, кто пытается попасть в дома, — начал давать Зарян указания.
— Старайтесь по ногам бить! — крикнул я вслед и тут же переключился на Пашку. — Уходи от окна, идиот! Уходи!
Окна уже были разбиты и теперь в мастерскую летели камни.
— Николай Иванович, а нам помогут? — подергал меня за полу пиджака Санёк, оказавшийся рядом.
— Конечно, помогут, — подбодрил мальчишку.
— А как полицейские узнают?
О-па! А действительно, как? Школа у меня, считай, за городом. Безусловно, о таком побоище станет известно через несколько часов, но малец задал правильный вопрос. Кто может быть в курсе, что здесь происходит?
— Николай Иванович, выпустите меня через боковую дверь, пока там никого нет. Я маленький, сразу за сарай побегу. А там лаз в кустах под забором. Проползу и побегу за помощью, — продолжил Санёк.
Тот лаз вырыл Зарян специально для тренировки собак ловить нарушителей. Хотел засыпать, но не успел.
— Давай, Санёк, — не стал я долго раздумывать.
Мы с охранниками быстро освободили дверь, чуть приоткрыли и, убедившись, что с той стороны еще никого нет, выпустили мальчишку.
— Зарян, стреляй из ружья, отвлекай! — скомандовал я.
На какое-то время Зарян действительно отвлек бандитов. Но потом они с удвоенным рвением пошли на штурм школы. Из мастерской я всех увел и велел не высовываться. Только Пашка с камерой снова пытался что-то снимать в коридоре. Здесь стекла уже все побили. Но самое страшное, что бандиты, цепляясь за решетки, открыли по нам пальбу. Я насчитал у них четыре револьвера и одно ружье.
— Все в укрытие! — кричал я. — Пашка! Уходи!
Павел будто ничего не слышал. Его закрывал деревянный щит, служивший у нас доской объявлений. Щит не вешался на стену, а стоял на полу. По мере надобности его передвигали. Сейчас он стоял ровно посередине прохода коридора. И Павел, скрывшись за ним, продолжал крутить ручку киноаппарата. Снимал он то, как Зарян отстреливался от налетчиков. В принципе дело нужное. Как будем потом оправдываться за трупы? А тут у нас реальные доказательства, что защищались. В общем, одергивать парня я не стал. Револьверную пулю щит удержит, да и не стрелял никто по нему. Основные вояки переключились на что-то другое.
Зарян в очередной раз попытался выстрелить, но ружье подвело. Бандит, просунув руку с револьвером через решетку, прицелился. Вот только за мгновение до его выстрела из-за угла выскочила Стрелка. Думаю, что в большей степени это было совпадение. Стрелка не специально закрыла своим телом казака. Она элементарно отрабатывала упражнение. Было у нас такое, когда у человека в руках пистолет и собаке нужно схватить зубами эту руку. Пуля, предназначенная Заряну, попала в Стрелку.
— Не высовывайся! — схватил я его за плечо.
— Дык как же… — простонал Зарян, наблюдая, как пытается ползти к нему Стрелка, оставляя на полу кровавый след.
— Бегом на крышу, оцени, что происходит! — приказал я Заряну. — Пашка, даже не думай выходить из-за щита!
Павел кивнул. Утирая слезы, он продолжал снимать умирающую Стрелку.
— Николай Иванович, Румянцевы из лаборатории телеграфируют, — прибежал откуда-то Клим. — Похоже, их поджигать собираются, керосин из кухни тащат.
— Зарян! Направь всех своих отстреливать тех, кто сунется к лаборатории.
Сам я помчался в кабинет за патронами. Оттуда сразу на крышу, оценить, что происходит.
— Стрелять не останавливаясь, пока патроны не закончатся! — скомандовал я, забравшись на чердак.
Зарян с ружьем уже разобрался. Осечек оно больше не давало. Согласно моим распоряжениям стреляли казаки непрерывно. Запал у бандитов начал стихать. Похоже, самых буйных (или пьяных) успели если не ранить, то убить. Остальной народ уже попятился к воротам. Человек десять еще что-то выкрикивали, размахивая револьверами и дубинками, остальные предпочитали кучковаться в районе ворот.
— Уйдут или не уйдут? — выспрашивал меня Клим.
— Должны уйти. Легкой добычи им не перепало. Даже не будь у нас ружей, взять штурмом здания у них бы не получилось, — успокаивал я парней.