— А как же рай? — Всхлипнула девушка.
— Рай самоубивцам не положен. Неужели не знаешь? — Николай уже дотащил девушку до дороги, и взмахнул рукой, подзывая таксомотор.
— Что здесь происходи? — Высокий широкоплечий полицейский неторопливо подошёл, придерживая рукой кобуру, висевшую на месте недавно отменённой к ношению шашки.
— Вот, убиться решила. Деньги украли, а она себя лишить жизни задумала.
— И? — Кончики усов полицейского удивлённо взметнулись вверх, а рука привычно легла на клапан кобуры с Громобоем — штатным полицейским револьвером калибром в десять миллиметров. Он уже заметил бугрящуюся под пиджаком молодого человека кобуру, и предпочитал не рисковать.
— Банк, конюший торг, билеты. — Коротко ответил Николай, протягивая блюстителю порядка свой паспорт. — Если будет упрямиться, сдам ближайшему батюшке. Пусть ей мозги-то прочистят.
— Белоусов… Не Александра Денисыча сынок?
— Да. — Николай забрал документ и спрятал в боковой карман пиджака. — Знавали моего батюшку?
— Ещё как знавал. — Полицейский усмехнулся, и подняв к губам свисток сильно дунул, издав оглушительный звук, от которого ближайшая машина — снежно-белый лимузин Лыбедь, резко ударил по тормозам и вильнул к обочине.
— Случилось чего, господин пристав? — Шофёр, одетый в светло-серый щегольской френч, широкие штаны и лаковые штиблеты, выскочил из машины и подошёл ближе.
— Жетон сто сорок двадцать восемь, пристав Кобылкин. — Полицейский коротко откозырял. — Доставите эту парочку в…
— Первый имперский, — подсказал Николай.
— Первый имперский. — Повторил Кобылкин, и протянул руку Николаю. — Батюшке при оказии привет передавайте от второй роты. Здесь у нас целое общество, так что милости просим боярич.
— Обязательно передам. — Николай, не отпускавший девушку перехватил её левой рукой, и ответил на рукопожатие.
Шофёр лимузина, представившийся как «Просто Велимир» оказался компанейским и словоохотливым мужчиной, и уже через пять минут знал всю историю Кати. И то, что отец её заболел, простудившись на весенних ветрах и не смог поехать на торг, а мама с маленькими детьми осталась дома, и то, что в прошлом году был неурожай, а братья совсем не слушаются, и норовят ободрать соседский сад, отчего у них вконец испортились отношения с односельчанами.
Через полчаса машина, мягко притормозила у входа в банк и Велимир кивнул Николаю.
— Я подожду вас. Мне всё равно за князем ехать к шести, так что успеем.
Лимузин, остановившийся у входа в банк положительно повлиял на резвость служащих, и уже у дверей, Николая ждал распорядитель, быстро организовавший и окончательное оформление счёта, и выдачу наличных и даже обмен дорожных чеков.
Укладывая резко потолстевший бумажник в боковой карман пиджака, Николай нашёл взглядом Катерину, безучастно сидевшую в уголке, и успокоено кивнул.
Велимир оказался настоящим знатоком города, и отвёз их даже не на конный торг, а в хозяйство купца Коловратова, специализирующегося на разведении и продаже именно рабочих лошадей.
— Чутка дорого, но оно того стоит. — С видом знатока он вёл Николая и Катю между лошадиных загонов. — Сейчас я вас познакомлю… — Пётр Игнатьич! — Он кому-то помахал рукой, и когда подошёл дородный господин в простой одежде и кожаном фартуке, со всей вежливостью представил его.
— Господа, хочу представить вам, купца первой гильдии, почтеннейшего Петра Игнатьича Коловратова. Пётр Игнатьич, а это боярич Белоусов, и Катерина. У девушки украли все её деньги, а боярич вошёл в бедственное положение, и решил помочь ей.
— Помочь, это по-христиански. — Купец пожал руку Белоусову, и ласково провёл рукой по мокрой щеке Катерины. — Ну, не кручинься красавица. — Подберём тебе лошадок. Сколько там у тебя было?
— Пятьсот. — Ответил за девушку шофёр.
— Пятьсот. — Пётр Игнатьевич задумчиво кивнул. — Три сотни потянете, боярич?
— Семьсот и трёх русских тяжеловозов, с доставкой. — Твёрдо ответил Николай.
— Да ладно, чего, мы уж не люди? — Конезаводчик покачал головой. Давайте шестьсот, а доставка за мой счёт.
— Годится. — Николай пожал твёрдую, словно стальная болванка руку, и пока конезаводчик с девушкой и Велимиром выбирали лошадей, пошёл оформлять документы в конторку. Когда он вернулся, лошадей уже загоняли в просторный фургон-коневоз прицепленный к тяжёлому грузовику.
— Так держи, и не потеряй. — Николай отдал документы на лошадей девушке.
— А сама как добираться будешь красавица? — Пётр Игнатьевич незаметно подошедший сзади окликнул Катерину, пребывающую в лёгком шоке. — А то, давай с нашими экспедиторами и лошадками. Через два дня будешь дома. Довезут прямо до места.