Я коротко обрисовал ему картину того, что мне удалось увидеть. Макс какое-то время обдумывал то, что я рассказал, потом задал несколько уточняющих вопросов, снова думал, а потом сказал: — Извини, я погорячился. Просто, когда утром прочитал газеты, мне показалось, что именно ты заварил эту кашу, потом позвонил хорошему знакомому, тот кое-что добавил, но, видимо, я не так все понял.
— Извинения приняты. Хочу сообщить тебе, что ухожу в отпуск. Буду отдыхать, потому что на протяжении нескольких месяцев трудился не покладая рук.
— Отдыхай, заслужил. Вот только как тебя найти, если ты вдруг понадобишься? Ни телефона, ни адреса твоего, я так до сих пор не знаю.
— Буду, время от времени, звонить. Пока.
По поводу секса у сознания взрослого человека и четырнадцатилетнего тела были явные расхождения. Как взрослый мужчина я понимал, что мне надо решать эту проблему, но раз эротика не занимала полностью мой ум и не отвлекала от работы, я считал, что с этим делом можно немного подождать. Да и сердце у меня не стучало от задорных взглядов девушек, так как разум прекрасно понимал, что ничего нового для себя не откроет в женском теле. Странно, но у меня в той жизни, так и не случилось большой любви. Мать умерла рано, и меня воспитывали дед и отец, поэтому в детстве и юности были чисто мужские увлечения: охота, тренировки по стрельбе, восточные единоборства. За год до армии стал серебряным призером области по стрельбе из винтовки по мишени "Бегущий кабан". Вместе с этим, показал очень неплохие результаты в не основном для себя виде спорта, на соревнованиях в стрельбе из малокалиберного пистолета, где занял пятое место. В те годы я даже не осознавал того, что жил по особому расписанию. Подъем, пробежка, специальная гимнастика, школа, тренировки. Уже потом, намного позднее, я понял, что дед был педагогом от бога. Он сумел сделать так, что я не рвался куда-то на сторону, требуя личной жизни, потому что меня все отлично устраивало и так. Только время от времени, я выбирался в кино с приятелями или посидеть в кафе. Часть свободного времени проводил в интернете. Да и не компанейский я был парень — не курил, не пил, лихо выплясывать не умел, да и попусту не любил говорить, больше отмалчивался. Потом была армия. Только после моей жизни на гражданке, она не казалась мне суровой. Если там у меня было жесткое расписание, то здесь армейская дисциплина. Вот только хотел попасть в ВДВ, очень хотелось попрыгать с парашютом, а вместо этого попал в спецназ ГРУ. Коллектив был хороший, сплоченный, но и люди там разные были, поэтому была водка, и были девочки. Нет, я не ударялся в крайности, но кому в молодости не хочется попробовать все и сразу. Вот и сейчас я оказал в похожем положении, правда, теперь я знал, чего хочу.
Поднявшись утром, я решил составить экскурсионный план и первым пунктом вписал в него экскурсию в Голливуд, которая называлась: волшебный мир кино. Сказано — сделано. Приехал, приобрел билет и стал ждать, пока соберется группа. Пока ждал, присматривался к будущим попутчикам, а еще точнее, к молоденьким попутчицам, так как решил во время своего отпуска поработать над образом настоящего мужчины, который в американском исполнении состоит из трех составляющих: оружие, виски и красотки. С оружием и виски у меня было все в порядке, а вот девушки до сих пор не было. Непорядок. Вот только среди семейных пар среднего возраста с кучей отпрысков и молодежи с фанатическим блеском в глазах, готовых приобщиться к миру американской мечты, ничего приличного не наблюдалось. Наконец, дождался, когда из экскурсионной конторы выйдет гид, им оказался молодой разбитной парень, который должен был провести нас по миру грез и иллюзий. Он кратко описал сегодняшнюю программу, затем нас разместили на экскурсионном паровозике и повезли по павильонам Юнивёрсал студии, где можно было видеть такие спецэффекты, как нападение динозавра, землетрясение или появление громадной обезьяны Кинг Конга. Он показывал нам декорации к фильмам с пришельцами и историческим фильмам. Из них мне больше всего понравился совсем маленький кусочек Дикого Запада, построенный в одном из павильонов. Парень много и довольно интересно рассказывал о снимающихся фильмах, о звездах кино, их жизни и привычках. Почтенные матроны и девочки-подростки восторженно ахали, когда слышали о подробностях жизни их любимых актрис или актеров. Мужчины, от которых существенно попахивало алкоголем, больше интересовались сексуальными предпочтениями звезд. После двух с половиной часов показов и рассказов нас привезли в бар, в котором, по словам экскурсовода, отметилась вся плеяда киношных знаменитостей, причем наш гид с ходу назвал любимые марки выпивки и коктейлей звезд. Экскурсанты тут же облепили барную стойку, заказывая выпивку, как у звезд. Далее по расписанию у нас был час свободного времени, согласно которому мы могли глотнуть виски в баре, купить в сувенирных магазинчиках подарки на память, а так же попробовать счастья в агентствах по найму актеров. Даже из этого здесь сделали своеобразное шоу. Приходишь туда с кучей своих фотографий и деньгами, после чего заключаешь договор и платишь деньги, затем агент берет твои фото и вкладывает их в специальные кармашки на страницах больших и толстых альбомов. После всех этих процедур, которые занимают около десяти минут, у тебя появляется шанс стать звездой, потому что все эти альбомы любят проглядывать известные режиссеры, когда подбирают артистические кадры для своих фильмов. По крайней мере, так нам объяснил экскурсовод и затем подтверждал агент, пряча ваши деньги в карман. Именно поэтому наша группа разделилась на две части. Папы и мамы оккупировали бар, а их дети, зажав в одном кулаке пакет со своими фотографиями, а в другой десятку, кинулись в сторону агентств, на бегу мечтая о мировой славе.
Бар и сувениры меня не интересовали, поэтому я не торопясь пошел вслед за подростками, хотя бы потому, что надо было куда-то идти. Если говорить честно, то мне уже стало скучно и хотелось отсюда уехать. Шел, смотрел по сторонам, убивая время.
Около одного такого агентства, я заметил кафе и решил посмотреть местное меню, так как после почти трехчасовой экскурсии разыгрался аппетит. Здесь, к моему удивлению, народа было совсем мало. Пока шел к стойке, успел заметить за одним из столиков девушку и сидящих напротив нее двух приторно-красивых парней, явно сутенеров. Лицо девушки поразило меня не яркой, а какой-то изящно-тонкой красотой. В нем ничего не было от стандартного образа красоты современной американки. Она была другая, и в тоже время выглядела более женственной и сексуальной, чем любая красотка из американской рекламы. Неожиданно пришла мысль, что она, как и я, попала сюда из другого времени. Нет, мое сердце не дрогнуло, просто стало немножко жалко девушку из-за того, что скоро ее будут иметь все, у кого есть деньги на проститутку. Еще я отметил, что перед ней стояла пустая чашка из-под кофе, а у красавчиков — по дорогому коктейлю. Дойдя до стойки, попросил стакан яблочного сока и бутерброд с ветчиной и сыром, после чего сел за столик, рядом с этой троицей. Ветчина и сыр были сочными и вкусными, а главное отлично сочетались друг с другом. Специально я не вслушивался в их разговор, но не затыкать же уши, когда в трех метрах от тебя, за соседним столиком, как потом будут говорить в будущем, нагло вешают лапшу на уши. Сутенеры, не стесняясь, врали, что их знакомый, очень известный режиссер, как раз ищет девушку подобного плана, как она, только вот беда, он всегда очень сильно занят, но эту проблему можно решить, так как сегодня вечером они приглашены на вечеринку, где будет море шампанского, а самое главное, там будет этот режиссер. Я специально сел так, чтобы видеть лицо девушки, и только сейчас заметил, что у девушки совсем не радостное лицо, а какое-то грустное или печальное и она не столько слушает этих проходимцев, сколько, похоже, думает о своем. Даже сейчас, исходя из сцены, что разыгрывалась за соседним столиком, я догадывался, что случилось с девушкой. Она была одна из тех романтических натур, которые насмотревшись голливудского ширпотреба, слетались сюда со всей Америки, чтобы стать одной из звезд. Все они, в моем изображении, походили на ночных бабочек, которые летели на огонь, чтобы в нем сгореть.
Посмотрел на часы, но так как время еще было, то решил взять еще один бутерброд, который мне так понравился, хотя цена на него была здесь вдвое больше, чем в обычном городском кафе. Когда я снова вернулся за свой столик, девушку явно лихорадило: она боялась и хотела рискнуть. Ее разум сейчас метался между призрачными мечтами, где она становиться величайшей актрисой всех времен и народов и страшными рассказами, которых успела наслушаться по приезде в Голливуд. Не знаю, что меня дернуло, но я решил немного поломать их спектакль, уж больно наглые рожи были у сутенеров. А чего? Я же мальчишка!
— Слышь, дура, ты, что их слушаешь! Врут они тебе все!
Девушка вскинула лицо, ее большие зеленые глаза удивленно раскрылись, при виде мальчишки, которого она только что заметила, заставив вынырнуть из своих мечтаний, страхов и сомнений. Одновременно с ней в мою сторону повернулись оба сутенера. Вот на их лицах растерянности не было, а вместо этого читалась откровенная злоба. Пока один начал говорить обо мне всякие плохие слова, второй не стал размениваться на ругательства, а вместо этого вскочил на ноги. Подскочив к моему столику, схватил за шиворот, а затем рывком выдернул меня из-за стола и потащил к выходу. Народу в кафе было немного, и только какой-то мужчина, сидевший у входа, сделал попытку вступиться за меня: — Эй, парень, ты чего на мальчишку взъелся?
Но стоило ему услышать от меня: — Не волнуйтесь, мистер. Я сейчас приду, — как он, больше не говоря ни слова, с оторопевшим видом проводил меня взглядом.
Вытащив меня на крыльцо, сутенер развернул меня к себе лицом и только раскрыл рот, как получил в солнечное сплетение и согнулся с выпученными глазами, подставив свою челюсть под удар локтя. Удар получился знатный, его голову сильно откинуло, громко клацнули зубы и, не устояв на ногах, он с размаху шлепнулся на спину. Народ, проходивший по улице, остановился, и принялся обсуждать драку, при этом тыкая в меня пальцами, причем дошло до того, что кто-то из людей признал во мне каскадера: — Да он каскадер! Точно-точно! Я его в одном фильме видел!
Сдержав смешок, я поклонился собравшейся толпе, и под жидкие аплодисменты вернулся обратно в кафе. Прошел к своему столику, под удивленными взглядами персонала и немногих посетителей, сел за столик и вонзил зубы в недоеденный бутерброд. Только я успел сесть, как из-за стола выскочил второй сутенер и кинулся к выходу. Мне хватило несколько минут, чтобы расправиться с бутербродом и допить сок. Бросил взгляд на девушку, которая теперь смотрела на меня, не отрывая глаз. В ее взгляде была целая гамма чувств, вот только ни радости и восторга по поводу моего поступка в нем точно не было. Допив сок, я встал из-за стола и сделал пару шагов по направлению к выходу, как девушка резко поднялась со своего места и загородила мне путь с негодующим криком: — Ты!! Ты все разрушил!! Все!! Ты понимаешь…!!
Несмотря на всю трагикомичность положения, мне, честно говоря, было ее немножко жалко, так как прямо сейчас она считала меня виновником всех бед, несмотря на абсурдность ее обвинений. Мне не было известно, что она уже полгода жила в Лос-Анджелесе почти впроголодь, отдавая половину своего нищенского заработка за уроки актерского мастерства, зато смог уловить в ее голосе столько душевной боли и отчаяния, что нетрудно было понять, она уже была согласна на все, лишь бы что-то изменилось в ее жизни.
— Что я разрушил, девочка?! — резко перебил я ее истерические выкрики.
— Девочка?! Это ты, наглый, трепливый мальчишка!! Ты виноват!! Все из-за тебя, злобный маленький паскудник!! — она кричала мне прямо в лицо, но свою злобу она выплескивала не на меня, а на весь мир, который оказался по отношению к ней злым и жестоким. Она не заслужила этого! Она лишь хотела стать великой актрисой!
Как взрослый мужчина, я снова пожалел маленькую девочку. Стоял и просто смотрел, ожидая, когда она, наконец, утихомириться. Выкрикнув в последний раз, она посмотрела на мальчишку и вдруг поняла, что гнев, переполнявший ее, куда-то исчез, оставив вместо себя пустоту и сознание того, что от хрустального замка ее мечты остались одни лишь развалины. Ее охватила жалость к себе. Ей хотелось, даже не кричать, а выть во весь голос.
Нетрудно было догадаться, что сейчас произойдет, а я и так уже привлек к себе лишнее внимание. К тому же надо было срочно прекратить зарождающуюся истерику, но дать ей пощечину, значит, будет скандал и дело может дойти до полиции, поэтому я, сделав шаг, так резко и сильно схватил девушку за руку, что она чуть вскрикнула, потом сказал: — Пошли.
Она посмотрела на меня сквозь наворачивающиеся на глазах слезы и тихим безжизненным голосом спросила: — Куда?
— На кудыкину гору, — недовольный собой, сердито буркнул я и потащил ее к выходу.
Она больше ничего не спросила и безропотно пошла за мной. Толпа перед входом уже рассосалась, только двое сутенеров стояли поодаль. У одного из них, которого я пару раз больно стукнул, вид был немного бледный. Они лишь проводили нас глазами, но что-то сказать не решились.
Плюнув на продолжение экскурсии, я потащил новоявленную подругу к стоянке такси, в которое та села с таким же безучастным видом. Шофер подозрительно на нас посмотрел, но я помахал перед ним банкнотой в пять долларов, и он снова стал смотреть вперед.
— Куда тебя отвезти?
— Куда хочешь.
Я недовольно покосился на нее. Этот вариант мне не нравился.
"Истеричка, — недовольно подумал я, а сам спросил: — Тогда лучше скажи: где живешь?
— На улице. Со вчерашнего дня.
Снова посмотрел на нее. Взгляд потухший, безжизненный.
"Мать вашу! Помог, называется. Отпущу, так ведь в петлю же, дурочка, полезет".