— О наградах поговорим после супер-экса, не волнуйся ни кто не будет обижен. Нафаня, ты следишь за журналюгами, сегодня они понадобятся?
— Да шеф, все десять человек, мои помощники непрерывно за ними следят.
— Это действительно знаменитые журналисты?
— Да, это самые известные, например Джон Бёрнс журналист из Канады, Ги Бретон французский журналист и писатель, Энцо Бьяджи итальянский журналист номинант на Пулитцеровскую премию…
— Блин, Нафань, ну хорош мне мозги засирать, верю я тебе, поэтому и поручил это дело. Ни кто другой, просто не смог бы так аккуратно всё провернуть. После экса, сам выберешь себе награду. А теперь к делу! Сейчас мы втроём шагаем в центр мировой торговли города Нью-Йорк, на Манхэттен. Джони знаешь где это?
— Приблизительно, но прыгнем туда куда знаю, там безопасно. И нету полиции, а вот оттуда Нафаня нас направит.
— Тогда погнали, хрена тут стоять, Ками красотка и так, а от того что мы на неё смотрим, красивее не станет.
Джони взял меня на руки и мы шагнули в портал. Пришли в какой-то сквер, на берегу речки. В ней отражались небоскрёбы и яркие огни вездесущей рекламы, а тёмное вечернее небо этому способствовало.
— Нафаня, показывай направление, на нужно хранилище Федерального резервного банка Нью-Йорка, а следовательно ищем сам банк. Нафань, напряги местное нечистое население, желательно, за эту ночь посетить все двенадцать хранилищ про которые мне известно.
Нафаня подбежал к ближайшему кусту, что-то туда прокричал и довольный вернулся.
— Отсюда не видно, но мне сказали, что подсветят сверху, вобщем стоим и ждём, скоро увидим.
Вскоре, в небе появилась яркая, светящаяся красным светом, точка которая наматывала круги над определённым местом. Джони, подхватив домового, взлетел в направлении которое нам указали. Буквально через три минуты мы были на месте, стиль неоготика, помоему это так называется. Но нам надо внутрь и вниз, даже хуже в подвал, на глубину до двадцати метров. Накрывшись пологом, спокойно прошли внутрь и воспользовавшись лифтом опустились вниз. Интерьер соответствовал названию, здесь было богато, очень богато даже, для искушенной пиндосовской публики.
Нафаня нашёл одиноко стоящего охранника, взяв его за руку выяснил как пройти к хранилищу, оказалось, что так просто пройти не получиться. Постояли, подумали и отправили джина одного, ему ни чего не стоит пройти все уровни охраны. Постояли, попереживали за нашего друга и моего брата, минут через десять Джони возник перед нами, сияющий и имеющий вид придурковатый и лихой. Ни слова не говоря, взял нас на руки и мы через секунду стояли в каком-то коридоре.
— Во, хозяин смотри, за каждой дверью много золота. Помнишь, как у падишаха в его сокровищнице, тоже за каждой дверью всего много было, тогда замучился замки открывать. Теперь-то мне это не надо, могу сквозь стены проходить.
— Джони, надо все двери открывать это не обсуждается!
— Раз надо, значит откроем.
Женька стал метаться от двери к двери, а я при помощи Нафани направился к главному призу.
— Ну вот, мы и пришли! Давай, мы постоим немного, джина подождём, а уж потом пригласим первого журналюгу, кто там из Канады, он поближе будет.
Вскоре Джон присоединился к нам и открыв последнюю, самую здоровую дверь мы зашли в главное помещение. Золота здесь было до хрена и больше, хорошо что у нашего друга рюкзак безразмерный и обнуляющий вес на сто процентов. Ну что же, пора переходить к заключительной фазе операции.
— Джони, видишь свободное место на полу, сейчас с помощью "копья праха", делаешь дырку в этом граните, что б доппель прошёл, как можно глубже, желательно вообще насквозь эту плиту пройти, а потом немного вбок в ту сторону, там метро. Пусть полиция и федералы думают, что мы через него ушли.
Направив руку в пол, Джони буквально мгновенно провалился сквозь появившуюся дыру.
— Нафаня, что там журналист делает?
— Кофей пьёт с женщиной.
— Он чего каннибал?
— Да нет, с бабой он в кафе, кофе пьёт с пироженым, по моему что-то типа шарлотки, кстати не далеко от нас.
— Сейчас джин освободиться и вы быстренько притащите этого любителя женщин сюда, предварительно дав ему по башке или как-то по другому. Надо, что б он нихрена не понял, как здесь оказался. Вобщем придумайте что-нибудь, но он мне нужен живой и здоровый и до определённого момента без сознания.
Через несколько минут, Джони присоединился к нам, сказал что всё нормально, проход до самого метро. Блин, когда я вырасту, опять эти два спелись, не хотят меня одного оставлять. Задолбали, но пришлось согласиться, а куда деваться, упёрлись как два барана. Шагнули вместе. Я остался с домовым, джин под прикрытием пошёл добывать журналиста. Добыл, гад, чуть не поседел из-за него, это надо подойти в открытую и начать скандал, при этом ни фига не по английски или французски, а на своём родном, джинском. Схватил этого кренделя за шиворот и вывел из кафе, протащил по улице и уже прямо перед нами, свернул в кусты. Подходил уже под скрытом. Прыгнули назад, не забыв Бёрнса.
Уже в хранилище, немного отпустило, а так аж трясло всего только не пойму с какого фига. Журналиста посадили в углу, оттуда лучший обзор. Джон призвал допеллей, они сразу стали изображать бурную деятельность. Я дал отмашку и золото стало пропадать в бездонной котомке Женьки. Вот именно в это время и очнулся наш гость.
Начал наблюдать за перемещениями здоровенных негров сквозь прикрытые глаза. Хрен там смотреть, негры делали вид что таскают золото и бросают в дырищу. Я мысленно попросил джина накинуть на нас с Нафаней иллюзию ещё одного негра. Подошли к журналисту, домовой взял его за руку настраиваясь, потом прошипел, что можно говорить.
— Хай, мистер Бёрнс. Приношу свои извинения за метод доставки, но мои друзья и соратники не очень любят белых людей. Я думаю вы их простите и забудете всё, что там случилось. Ведь у вас есть уникальная возможность написать статью которая взорвёт этот мир.