— Дон Алесео, я тоже балуюсь поэзией, но этот ваш русский — поэт великий, из той же плеяды, как наш великий Лопе де Вега. Лучшего подарка вы мне сделать не могли. Как же это замечательно! "Мороз и солнце, день чудесный…" Знаете, а у нас морозов нет — я только слышал о них…
— Может, вам доведётся приехать в Россию, дон Хуан… Я хотел бы показать вам нашу замечательную страну. Но морозы там тоже только зимой — как правило, не ранее ноября, чаще даже декабря. Кроме, конечно, того, что было в 1601 и 1602 годах, особенно в 1601 — тогда морозы ударили уже в августе… И солнца не было.
— У нас, увы, тоже было много дождей, а зимой даже снег выпал — не только в Мадриде и Толедо, там это бывает почти каждый год, но у нас в Севилье такого раньше никогда не было… И даже лёд появился на лужах.
— А в России замерзают и реки. Даже самые широкие.
— Даст Бог, и я это увижу… Расскажите нам, дон Алесео!
— Да, расскажите, прошу вас, — донья Ана вновь одарила меня своей лучезарной улыбкой.
Обед прошёл за моими рассказами о Русской Америке, России, и других странах, где мне довелось побывать. После десерта, донья Ана с дамами, как полагалось, удалились. А мы с доном Хуаном и доном Исидро занялись обсуждением сегодняшнего вечера, после чего дон Хуан вернулся к поэзии, продекламировал кое-что из Лопе де Веги и других великих испанцев, кое-что — из Мигеля де Сервантеса Сааведры (не упомянув про то, как тот попал в тюрьму в Севилье и как сам дон Хуан сумел его освободить), и кое-что из своего.
Не знаю, какая муха меня укусила, но я неожиданно для самого себя начал декламировать стихотворение, которое я очень любил с детства.
Тот выслушал до конца, после чего сказал:
— Очень интересно, дон Алесео. Совсем не соответствует канонам стихосложения, но какой сильный стих. И вот это: "O guitarra! Corazón malherido por cinco espadas"[17]. А как зовут поэта?
— Знаю только его имя — Федерико Гарсиа Лорка. Не знаю, кто он и откуда, прочитал эти стихи в рукописи.
— Надо бы его найти… мне так хотелось бы услышать другие его стихи…
Я подумал, что найти его будет нелегко — он родится спустя почти триста лет. А вот подборку его стихов сделать можно — таких, которые не слишком современные — и презентовать их дону Хуану.
А затем я вспомнил, что так и не показал ему, как пользоваться часами, и провёл пятиминутный инструктаж. Должен сказать, что улавливал он всё сразу, даже назначение не изобретённой ещё минутной стрелки, и напоследок задал резонный вопрос:
— Дон Алесео, а как вы определили время на часах?
Я вспомнил, что время там стояло наше, сиречь Росс плюс два часа, а не местное астрономическое.
— Дон Хуан, там я поставил время Русской Америки плюс два часа. Отклонение от местного астрономического примерно плюс полчаса — хотите, переставлю. Но тогда вам придётся его ещё раз переставить, когда вы прибудете в Мехико.
Мендоса улыбнулся:
— Пока не надо. Так мы можем быть уверены, что время на ваших и на моих часах совпадает. Сейчас — он посмотрел на часы и задумался на секунду — двенадцать часов восемнадцать минут. Мы могли бы быть готовы к церемонии к четырём часам пополудни, если это время будет удобно Его превосходительству вице-королю.
Я достал рацию и связался со "Святой Еленой", после чего повернулся к дону Хуану и увидел, что он смотрит на меня, выпучив глаза.
— Дон Алесео, а что это за механизм такой?
— Он позволяет нам связываться на расстоянии.
— Как интересно… А вы можете мне рассказать про то, как это работает?
— Если бы я сам знал, дон Хуан… — ответил я, немного покривив душой. — Учёные этим занимаются, не мы, простые дипломаты…
— Хотел бы я поговорить с вашими учёными… А что сказал Его превосходительство?
— Просил вам передать, что мы прибудем сюда ровно в четыре по этим часам.
— Тогда скоро увидимся, дон Алесео!
5. Золотая гора
Вы знаете, как выглядят полторы тонны золота? Точнее, полторы его тонелады (1380 килограмм и 279 грамм)?
Я думал, что это — огромная куча золота, занимающая весь трюм корабля.
[17] "О гитара! Сердце пробито пятью шпагами." В переводе Цветаевой "О гитара! Бедная жертва пяти проворных кинжалов.".