— Роберт Томпсон, к вашим услугам. Родился в Эдинбурге, но вырос в Ольстере, в Баллимине, как вы и сказали.
— Протестант?
— Да, конечно. Родители потому и переехали, что давали земельный надел. Отец построил там харчевню — если там будете, обязательно зайдите, матушка готовит бесподобно. Называется "Эдинбургский замок".
— А уехали почему?
— Знаете… женился на ирландке, она ещё была паписткой, но ради меня перешла в Церковь Ирландии. Вот только, когда начались зачистки, всю её родню угнали куда-то. И мы решили, что негоже нам оставаться в Ольстере. Я думал открыть таверну в Элизабеттауне, но корабль наш пришёл прошлой осенью в Сент-Джордж, а "Побеждённого русского" его прежний хозяин хотел продать, причём достаточно дёшево. Так мы и остались здесь. И всё бы хорошо, если бы не то, что они здесь делают с ирландцами. Тем более, здесь оказались и две её кузины. Одну взяла к себе служанкой…
— Миссис Блайд?
— Именно так. А другую заставили работать в… в "Цветнике" — так у нас называется…
— Знаю, что это такое, и скажу вам сразу — больше этого "Цветника" не будет, а женщины, и все ирландцы, получат свободу.
— Так вот, ту из них, которая была в "Цветнике", повесили несколько дней назад. Видите ли, она забеременела от… кого-то из тех, с кем её заставили спать. А ту, которая служила у Блайдов, должны были повесить сегодня.
— Её сегодня же освободят, — сказал я. — Скажите, их фамилия О'Хара?
— Именно так! А откуда вы знаете? Это была и девичья фамилия моей жены.
— Успел узнать, — ответил я, не вдаваясь в детали.
— Вот мы и собирались уйти отсюда в Элизабеттаун. Может, подумал я, там будет лучше?
— Лучше будет здесь, если вы захотите остаться, — кивнул я.
— А что для этого нужно?
— Если вы принесёте присягу русскому царю, выучите русский язык…
Ричард кивнул:
— А как же иначе?
— А ещё вам придётся перейти в православие. Не бойтесь, это не так сильно отличается от Церкви Англии.
Тот задумался, потом посмотрел на меня:
— Хорошо. А то нам хватило Церкви Англии, с ректором Блайдом. Точнее, его супругой.
— И вот ещё. За вами оставят харчевню, и будете получать всё, что вам понадобится — и для харчевни, и для вашей семьи. Заботу о детях полностью возьмёт на себя колония. Курсы русского языка, школа тоже. В будущем вы станете полноправным русским американцем. Вот только обратной дороги не будет. И пока у нас деньги не ходят, хотя вскоре это изменится.
— Да и ладно, — невесело усмехнулся тот. — Станем русскими, я же уже когда-то превратился из шотландца в ирландца… Если я вам не нужен, пойду, расскажу супруге. Буду минут через десять. А пока позвольте вам налить ещё по кружечке. И ещё что-нибудь?
— Да нет, всё есть, спасибо! Да и пива больше не надо — у нас ещё много дел. Может, вечером к вам зайдём, если вы не против… Только ещё один вопрос.
— Слушаю!
— А что с вывеской?
— А, это… Её я унаследовал от предыдущего владельца. А теперь решил, что, раз уж русские победили, то она не к месту. Переименую я таверну в "Русский победивший" — The Russian Victorious. Новая вывеска будет к вечеру.
— Вот вечером на неё и посмотрим.
— Жду вас!! — И он, низко поклонившись, ушёл на кухню, а мы принялись за баранину. Сказать, что она была бесподобна, было не сказать ничего, тем более, под соусом из свежей мяты. Да, в лондонском пабе баранину в мятном соусе не брал острый нож, а эта таяла во рту…
Вскоре вышла миссис Томпсон, подошла к нам и низко поклонилась.