— Эсмеральду я давно не видел, а это Мария с детьми и мужем, летом этого года — и я перешел на другое фото, недавно сделанное на Ваниных именинах.
— Дон Алесео, спасибо вам! — и она бросилась ко мне на шею и поцеловала меня в щёку. — Скажите, а я смогу её увидеть?
— Как-нибудь мы это устроим, — ответил я. — Мария боится, что, если её отец узнает, что она жива, то неизвестно, что он с ней сделает. Конечно, она в Русской Америке, но это может серьёзно осложнить отношения с Испанией.
— Зря, дон Алесео. Её отца сразило горе, ведь он до того потерял её мать… Он ещё безудержно повторял, что он во всём виноват — не надо было настаивать на свадьбе дочери с "этим петухом де Молиной".
А когда нашего старого вице-короля, дона Луиса, у которого граф был коррехидором, заменили на дона Хуана, граф подал в отставку, продал свой дом дону Диего вместе со слугами, и отбыл в метрополию. Если он узнает, что дочь его жива, он будет неизмеримо счастлив. Дон Алесео, прошу вас, расскажите это Диего! Пойдёмте со мной, ладно?
Я обратил внимание на то, что она назвала его просто по имени — похоже, я не зря обратил внимание на то, как они друг на друга смотрят. Улыбнувшись, я спустился по лестнице, и через пару минут я уже сидел в небольшом кабинете, который, в отличие от других помещений, был выдержан строго в испанском стиле, с андалусскими пейзажами на стенах. И, как это было в те времена, когда мы сдружились, когда вокруг не было посторонних, Диего, даже не задумываясь, перешёл на "ты":
— Алесео, это чудесная новость! Если ты позволишь, я немедленно отпишу графу. Он будет так рад…
— Давай сделаем лучше так. Я свяжусь с Марией с борта "Победы" и попрошу у неё разрешения.
— Только скажи ей, что её отец её не просто простил — он сам чувствует себя виноватым за то, что он хотел заставить её выйти замуж.
— Ладно.
— И ещё… Ты, наверное, заметил мою Эстрелью… Я надеюсь, ты меня не осудишь. Супруге моей, Консоласьон, Лима не понравилась, равно как и вся Южная Америка, и она уехала обратно в метрополию, а я остался здесь один.
— Я рад за тебя, Диего, и надеюсь, что у вас всё будет хорошо. Какое уж там осуждение?
— Ты не подумай, если бы я был свободен, я бы женился на Эстрелье… Я её люблю, а наши отношения с Консоласьон в последние годы не складывались — шпрочем, чего уж там, не складывались с самого начала. Кроме того… у нас с Консоласьон детей нет, да и не будет уже… А Эстрелья[27] — звезда моей жизни.
— Совет вам да любовь, как у нас говорят!
В дверь постучали, и слуга вручил Диего бумагу. Тот прочитал её и сказал мне:
— Алесео, это от гонца из Шауши — дон Гаспар уже выехал из города, и будет здесь, наверное, в четверг или пятницу. Не откажешься погостить у меня до этого времени? Мы с Эстрельей будем очень рады.
— Спасибо! Вот только мне придётся время от времени отъезжать на "Победу". И для связи с Россом, и для лечения…
— Про связь — да, помню, у вас есть такая возможность… эх, сколько чудес я видел у вас в Россе! Может быть, если позволите, конечно, мы с Эстрельей прибудем к вам на старости лет…
— Если хочешь, я подниму этот вопрос. Думаю, ответ будет положительным. Тем более, многие тебя хорошо помнят.
— Я был бы тебе очень благодарен! Вот только что ты сказал про лечение?
— Да меня несколько дней назад скат-хвостокол ужалил.
Диего посмотрел на меня круглыми от ужаса глазами:
— Это же очень опасно, и часто смертельно!
— У нас умеют лечить и это…
8. Разговорчики
Дон Гаспар всё же задержался в пути и прибыл лишь в воскресенье с утра, успев на самый конец мессы в недостроенном соборе. После службы, я подошёл к нему. Увидев меня, он заулыбался:
— Дон Алесео, добро пожаловать в Перу! Приходите на торжественный приём сегодня в шесть часов пополудни. Буду рад видеть и вас, и ваших капитанов, и офицеров.
Так что отправились мы туда в полном составе — Саша, Ринат, все три капитана, и я. Мы были разодеты в пух и прах, как и положено министру и его людям в подобных ситуациях, да и вся наша встреча прошла сугубо согласно протоколу.
Когда мы, в сопровождении Диего, подошли к одному из порталов, нас встретил парадный караул, и мы прошли между шеренгами солдат в жёлто-золотых мундирах с поднятыми шпагами. Я ещё подумал, что, задумай дон Гаспар нехорошее, нас бы поубивали только так… Но мы прошли в огромный внутренний двор, выглядевший всяко роскошнее, чем фасад, обращённый к площади, и прошли через резную высокую дверь в Малый парадный зал.
Далее состоялись торжественное вручение даров, длинные и скучнейшие приветственные речи с обеих сторон, и подписание договора, выработанного за последние дни; его положения повторяли в точности те статьи, которые мы обсудили сразу после прихода с Диего, разве что формулировки были намного более заточенными. А, после банкета, мы откланялись и вновь удалились сквозь шеренги караульных.
[27] Estrella по-испански — звезда.