— Вика… — он делает несколько шагов ко мне, встревоженно смотря в глаза. — Я не хотел…
Его взгляд блуждает по моему лицу, затем медленно перемещается на Верочку, которая с интересом смотрит на нового для себя человека.
— Матвей, пожалуйста… — уже умоляюще шепчу я. — Оставь меня, и мою дочь в покое. Уходи, прошу тебя.
Его взгляд наполнен какой-то печалью, и нескрываемой болью. По телу проходит волна дрожи, от его пронзительного взгляда.
— Уходи… — прошу его в очередной раз, медленно закрывая глаза.
Я просто на грани. Ещё немного, и я просто разрыдаюсь.
В себя прихожу только после того, как слышу что захлопнулась входная дверь.
Дышать тяжело, словно грудную клетку сжали в тисках.
Сколько я пыталась его забыть? Сколько бессонных ночей провела, размышляя о всей нашей истории, пытаясь собрать весь пазл. Господи…
Тяжело вздохнув, я опустила взгляд на Веру, которая крутилась в моих руках словно юла.
— Солнышко моё… — слегка погладила светлые волосики дочери, уткнувшись в них носом.
Вера что-то с интересом рассматривала на моем халате, а я все ещё пыталась отойти от полученного шока.
Остаток дня просидела в том же состоянии, пытаясь прийти в себя. Все ещё в голове крутилось произошедшее.
Я всё пыталась найти ответ, зачем он снова ворвался в мою жизнь? Зачем разрушил тот хлипкий барьер, который я выстраивала целый год?
Матвей.
Возвращение в Россию особо не входило в мои планы. Я успешно устроился в Париже, и планов на возвращение не было.
Я хотел навестить мать, увидеться с Машей. Хотя… Сколько бы я не пытался обмануть себя, я понимал что вернулся только с одной целью. Увидеть её. Вику. Мою Вику.
Я не собирался быть грубым с ней. Алкоголь, и неконтролируемое желание сделали свое дело. Если бы я не услышал плач ребенка, я бы не остановился. Но, этот крик который я запомню навсегда, вернул меня в чувства. Я почувствовал себя настоящим подонком, для которого нет ничего святого, увидев слезы в её глазах, когда она держала на руках малышку. Свою дочь. Нашу с ней дочь.
Сомнения в том, что это девочка моя дочь, растворились бесследно, стоило мне увидеть небольшое родимое пятнышко на её виске. Идентичное было и у меня.
Только увидев дочь, я понял что слишком далеко зашёл в своей обиде, и желании казаться совершенно непроницаемым, и хладнокровным.
Но вопрос, изменяла ли она мне, по-прежнему терзал меня, разрывая изнутри. Во мне словно боролись два человека.
Один из них все приговаривал:
"Зачем тебе связываться с изменщицей? Предала один раз, предаст и другой".
А второй наперебой кричал:
"Остановись, что ты делаешь?! Она же тебя любит! Ты видел эту любовь в ней, в её глазах! Она не могла так с тобой поступить!".
Устало войдя в кабинет, не включая свет я прошел к окну, смотря на ночной город.
В голове снова всплывал образ нашей с Викой дочери, от которого по сердце расползался трепет. Она пробудила во мне те чувства, о которых я вообще думал что забыл.
Уперевшись ладонями в подоконник, я закрыл глаза, пытаясь выровнять бешеный пульс, от воспоминаний близости с Викой.
Я не чувствовал никакого удовлетворения. Наоборот, отвращение к себе, за то как поступил с ней. Чертов придурок…
Неожиданный звонок в дверь, показался странным. Кого там ещё принесло?