Поселение располагалось недалеко от берега, на территории бывшего парка. Сам парк был обнесён земляным валом, по внешней стороне которого жители прорыли ров. Он проходил по периметру парка. И ров, и вал резко обрывались на бетонном берегу, который возвышался над водой. Растительность из парковой зоны быстро разрослась по округе, захватывая руины. Это поселение резко контрастировало с поселением Игоря. Воздух здесь был намного чище — ветер проносил смог мимо, а тот, что, всё-таки, надувало, быстро поглощался растительностью. Деревья здесь росли повсюду вместе с кустарником. Дворы домов были покрыты зелёнными газонами, а вокруг домов были разбиты цветочные клумбы. Из-за этого даже дома казались более пёстрыми, хотя были теми же самыми бараками, как и в поселении Игоря, также сколоченными из всего, что под руку попалось. Руины города здесь пестрели деревцами и мелким кустарником.
От самого поселения до берега шла своеобразная железная дорога. Бетонные блоки, большие осколки были аккуратно уложены на земле. На них сверху были положены рельсы из метрополитена. Дорога начиналась у большого барака и заканчивалась на берегу, где концы рельс, примерно, на метр утопали в воде.
После обеда все притихли в полудневной дрёме. Игнат, Игорь и Александр сидели на веранде барака, обращённой к воде. Оттуда открывался прекрасный вид на гавань, остров Говернорс, береговую линию на Лонг-Айленде и небоскрёбы Манхэттена, затянутые пеленой смога.
— Хорошо у тебя тут, — сказал Игорь, любуясь видом города.
— Да-а… — блажено протянул Игнат, расположившись на стуле. Он вытянул ноги и откинулся на спинку, — Потому и сколотил тут эту веранду.
— Мы тут у тебя спросить хотели, — начал неуверенно Александр.
— Так, — насторожился Игнат и ровно сел на стуле, подогнув ноги под стул.
— Ты же у нас моряк опытный, — продолжил Игорь, — Половину гавани исплавал.
Игнат кивнул.
— Ты, слышал, когда-нибудь про линкор "Громовержец Перун"? — спросил Игорь.
— До войны или после? — улыбнулся Игнат.
— Конечно, после, — ответил Александр.
— Ищите?.. — хитро и несколько с насмешкой спросил Игнат.
— Хотели бы его найти, — нагнулся к нему Игорь.
— Думаете, он в городе? — не меняя выражения лица, сказал Игнат.
— Дети у нас газету нашли, — ответил Александр, подойдя к обеденному столу, где дымился, чудом сохранившийся самовар, — А в газете заметка, что корабль прибыл сюда за пару дней до цунами.
— Да-а… — протянул Игнат, вновь откинувшись в кресле, — Такой корабль за два дня в дорогу не снарядишь.
Александр заварил чай и отошёл обратно к Игнату с кружкой в руке.
— Что? Нравится? — спросил тот. Александр кивнул. Игнат улыбнулся, — Сами выращиваем и высушиваем. Самому нравится.
— У нас там особо плантации не наделаешь, — сказал Игорь, — Один асфальт с бетоном. Да и гадостью из метро тянет. Начнёшь бельё сушить, так воняет, ужасно. Такой чай нам не вырастить, не высушить не получится.
— Я думаю, запасы его у нас есть, — сказал Игнат, — Могу дать немного в дорогу.
— Будем очень благодарны, — ответил Александр, отхлебнув из кружки.
— Так, что про линкор тебе известно? — пристально посмотрел Игорь на Игната, вернув разговор обратно.
— Да, действительно, — ответил Игнат, — Корабль был в городе накануне удара волны. Но я тут причём?
— Как причём? — удивился Игорь, — Ты же моряк и гавань всю избороздил.
— Так одно дело гавань и другое… — он указал рукой в сторону, где нью-йоркская гавань через пролив выходила в Атлантический океан, — Попробуйте там поплавать. Там же и волнение и течения. Попробуй, выйди в океанское побережье — если лодку не разобьёт, так унесёт в открытое море.
— Зачем в океан? — удивился Александр, — Порт же на Манхэттене был, — он указала рукой с кружкой в сторону острова.
— То есть про сам корабль вы ничего не знаете? — с насмешкой спросил Игнат.
— Ты куда клонишь? — Александр с Игорем переглянулись.
— Где-где, а в порту он не может быть в принципе.