— Пошли! Пошли отсюда, ублюдки! Прочь! — заорал я и бросил ветку им под ноги. Она ожидаемо не долетела, но света от её огня было достаточно, чтобы показать во всей красе обладателей страшных глаз. Это были не волки. Они не ходили на четырёх лапах, не имели меха и у них не было хвостов. Это были двухметровые серокожие гуманоиды, слегка согнувшиеся на жилистых ногах. Огонь успел осветить зубастые пасти, тонкие длинные ручищи с острыми когтями и змеиные языки.
Но в обморок я не упал. Хоть зрелище было фантасмагоричным, я не стал трясти головой, чтобы прийти в себя. Я не щипал себя, чтобы проснуться. Я отчётливо осознавал, что это не сон и эти существа пришли за мной. И желание выжить победило беспросветный страх. Я принялся выхватывать из костров головешки и швырять им навстречу. Ни в кого не попал и даже не докинул, но свет и огонь пришлись им не по нутру. Я это заметил. Страшная троица кривилась, рычала, махала в полутьме длинными когтистыми руками, но к огню старалась и не приближаться. Они разделились, пока я подкладывал поленья в костры, обходили очаги возгорания и старались приблизиться, скрываясь за деревьями. Но у меня был не только огонь под рукой. Вернее — над рукой. Спросонья, да ещё в панике, я не сразу вспомнил, чем обладаю. Огонь был отличной защитой, но у меня был не только он.
Я сжал кулак и овальный оранжевый щит появился у моей руки. Правой рукой я выхватил из огня самую длинную ветку с ярким пламенем на конце и сделал шаг на вершину оврага.
— Идите сюда, твари! — прикрыв тело энергетическим щитом и размахивая во все стороны веткой, заорал я. — Ко мне! Идите ко мне, твари!
Злобное рычание, вырвавшееся сразу из трёх зубастых пастей, вызвало у меня смех.
— Ха-ха! Трусите!? Ну же, смелее! Подойдите ближе, ублюдки! — вновь закричал я принялся делать взмахи щитом. Уверен, даже это мерзкое полусогнутое тело щит перерубит пополам и не задержится на костях. Развалит на две половинки ещё проще, чем дерево.
Рычание прекратилось, когда существа замерли и раздался протяжный вой. Они дружно начали сдавать назад и, как мне казалось, не отрывали жутких взглядов от щита. Огонь их пугал и они его боялись. Но щит был куда опаснее и они это понимали. Моё сольное выступление, конечно, было невероятно красочным и бесстрашным, но именно щит убедил, что сегодня им мною не полакомиться. Они издали несколько странных каркающих звуков, словно переговаривались между собой, и торопливо растворились в ночи. Я бросил им в след горящую ветку, но она не пролетела и десяти метров. Упала и рассыпалась.
— То-то же, суки! Выкусите! Будете знать с кем связались! — погрозил я кулаком темноте, чувствуя как ноги предательски дрожат. Такого знакомства я совсем не желал и точно не ожидал его. Уж лучше бы это были простые и понятные волки, чем ужасные двухметровые монстры со страшными глазами…
Горячка понемногу проходила и я без сил опустился на землю. Деактивировал щит и тяжело дышал. Меня трясло. Зрелище оказалось не для слабонервных. Теперь точно не засну всю ночь.
Несколько минут мне понадобилось, чтобы взять себя в руки. В прямом смысле слова. От пережитого ужаса ладони были холодны, как лёд. Я держал их над огнём, впитывая тепло, и с ним отступал страх. Я подкинул дров в каждый костёр, смотрел, как они ярко разгораются и, в очередной раз, похвалил сам себя за предусмотрительность. Расслабил бы булки, пренебрёг предосторожностью и, возможно, уже отдельными кусками переваривался бы в жутких желудках… Чёрт возьми, что же это за существа такие, а? Неужели простые-обычные местные лесные хищники? Не может быть! Они выглядят чересчур уж страшно. Такими только детей перед сном пугать… Впрочем, и взрослых тоже. Я сам едва в штаны не наложил…
…До утра я действительно не сомкнул глаз. Только и делал, что подбрасывал дров в костёр, выбирался из оврага под прикрытием щита и вглядывался в темноту. Смотрел, пока не начинало мерещиться, а потом спускался обратно к теплу. И так делал раз за разом до того момента, когда спасительное и уже невероятно любимое мною солнце начало выходить из-за горизонта. Маленькие и практически незаметные птички в кронах словно ожили, встречая его. Загомонили, запищали и радостно чирикали, как будто благодарили за то, что развеяло ужас ночи. Похоже, птичкам тоже пришлось несладко из-за этих существ. Они, наверное, их чувствуют. Что-то я не припомню в этом лесу такого радостного птичьего гомона. Я вообще за всё время встретил только одну птицу здесь. Ту, которую ограбил…
Когда в лесу стало достаточно светло, я засобирался. Не переставая оглядываться, затушил костры, тщательно засыпал землёй и затоптал. Не хватало ещё пожар устроить. Если огонь распространится, я зажарюсь как рождественская индейка… Затем подобрал палку, проверил, все ли вещи собрал и немного пригорюнился от того, что банкнот осталось всего 5 штук. Ночью, даже не задумываясь, я спалил почти все свои деньги. Не подумал о том, что бумагу не мешало бы экономить.
Но с этим ничего уже нельзя было поделать и я, выбрав направление противоположное тому, откуда появились монстры, двинулся вперёд. План на сегодня был прост: шагать без остановок весь световой день, чтобы убраться отсюда как можно дальше. Несмотря на то, что с таким щитом я совсем непростая добыча, вновь пересекаться с зубастыми уродцами мне не хотелось. Неизвестно ещё кто победит в этой войне, а значит лучше не рисковать. Да и вообще, как говорится, самая лучшая война та, которой не было.
Приняв решение, я, часто оглядываясь, многие часы шёл вперёд. Хоть лес и не думал заканчиваться, ландшафт изменился. Я поднимался на возвышенности и спускался с холмов. Слышал крики птиц и видел их стайки, летающие в небесах. Видел мелких животных, спешивших укрыться в норках, вырытых у корней деревьев. Несколько раз пробовал их отловить, но безрезультатно — слишком уж резвые они были… Вся природа говорила о том, что здесь есть жизнь. Хвойный лес уже не казался настолько высохшим и зелёные иголки источали приятный запах, пробуждавший ностальгию.
К тому времени, как солнце достигло зенита, я набрёл на грибную посадку. Но как бы это меня не обрадовало, я не стал собирать их в надежде зажарить на привале. С неизвестными грибами шутки плохи. И хоть они были очень похожи на простые шампиньоны и выглядели аппетитно, я даже не стал к ним прикасаться. Риск отравиться был слишком велик. Внутренний голос уверял воздержаться от их употребления и я, бросив прощальный взгляд на белые шляпки, продолжил путь. Заметил, что лес опять пошёл в гору и долго забирался, торопясь добраться до пика. Когда увидел, что наверху есть проплешина, заторопился ещё сильнее: наконец-то смогу рассмотреть куда я угодил. Сориентируюсь с высоты и решу куда двигаться дальше.
Но забравшись наверх, я опечалился ещё сильнее — лес и не думал заканчиваться. Куда хватало взгляда было видно широкое хвойное полотно. Только на самом горизонте, казалось, он исчезал, растворяясь в облаках. Я стоял на вершине, пытался не поддаваться охватившей меня безнадёге и тщательно выбирал маршрут. Впереди лес шёл под уклон, а значит спуск мне предстоял долгий. Жажда продолжала драть горло, а желудок мучили спазмы и я решил спускаться в самый низ. Там оборудую местечко и буду долбить землю, пока не найду воду. Разведу костёр и постараюсь раздобыть еды. Птицу собью палкой или придушу зверька мелкого, если поймаю.
Спускаясь по склону, я заметил, что деревья с правой стороны высажены менее плотно и направился туда. Осторожно спускался, не забывая смотреть по сторонам, и радостно закричал, когда услышал журчание. Журчание, издаваемое рекой, ни с чем нельзя было спутать. Едва я заметил в просветах зеркальное отражение деревьев, добавил скорости и через несколько минут стоял у берега неширокой — метров 5 не больше — и довольно мелкой речушки. Извиваясь как змея, она уходила и по правую, и по левую руку. Чистейшая вода не могла скрыть песчаного дна и стайки мелких рыбок, снующих у берега.
Чуть не ошалев от свалившегося на меня счастья, я всё же успел остановиться и не прыгнуть в эту чистую воду в одежде. Радостно улюлюкая, я разделся быстрей, чем поднятый по тревоге солдат, зашёл в реку и первым делом окунул в неё губы. Вода была холодная, но чистая и вкусная. Я пил пока зубы не заныли от холода. Затем стоял, закрыв глаза, подставил лицо солнцу, наслаждался счастьем и снова пил.
Спасён. Я спасён. Три дня я шёл сквозь лес без всякой надежды на спасение. Три дня мучился и, наконец-то, нашёл воду. Чистую речную воду, а не стоячее вонючее болото полное мерзких склизких тварей.
Напившись, я долго плескался, смывая с себя грязь и пот последний дней, и абсолютно не боялся, что здесь водятся хищники, способные откусить нечто важное. Такие мелочи меня сейчас не волновали. Я просто наслаждался, понимая, что теперь не погибну от жажды. Даже если задержусь здесь ненадолго, пойду вниз по течению. Из школьных уроков географии я помнил, что любая река куда-нибудь впадает. В озеро, в море или океан. Так или иначе, она обязательно меня куда-то выведет. И сейчас мне совсем неважно куда. Лишь бы выбраться наконец из этого осточертевшего леса.
Вдоволь накупавшись, я выбрался из воды и первым дело начисто выстирал футболку. Повесил её тут же на ветке, чтобы просушилась и решил поиграть в рыбака. У берега плавала мелкота на один зуб и её поймать можно было только сетью. Но за неимением таковой, я сосредоточился на рыбе, плававшей в глубине. Терпеливо замирал на месте, пытался хватать руками, но безрезультатно. Рыбёшка размером с ладошку, которую я бы с удовольствием съел даже сырой, была слишком ловкой и без проблем уходила от такого матёрого охотника.
Никогда не был заядлым рыбаком. Это была не моя тема. Последний раз я рыбачил ещё в детстве и мне не особо понравилось, потому что было скучно сидеть на одном месте и ждать поклёвки. Но сейчас выбора у меня не было. Вопрос выживания стоял ребром. Смастерить снасти мне было не из чего и я задумался об остроге. Я знал прекрасно что это такое и смастерить её мне казалось плёвым делом. Только, вроде бы, у такой рыбалки есть своя специфика. Надо рассчитывать на преломление воды и наносить удар чуть вперёд, чтобы рыба не успела уйти.
Но это была теория и я решил во что бы то ни стало опробовать её на практике. Выбрался из воды, несколько минут голым стоял и обсыхал под солнцем, а потом присмотрелся и рассмотрел у песчаного берега несколько серо-коричневых панцирей похожих на панцири улиток. Поняв, что это были именно они, я захохотал. Вот оно! Вот оно мясо!
Улиток я обожал. Особенно улиток с чесноком. Когда бывшая жена взяла меня, молодого и скромного, в оборот, пленив демонстрацией своих лучших качеств как в постели, так и в быту, я часто водил её по ресторанам. Заказывал дорогие морепродукты и млел от улиток по-французски. Хорошо запечённых, залитых маслом с перемолотым чесноком. Сейчас чеснока у меня под рукой не было, да и с маслом как-то не сложилось, но запечь улиток я смогу. Разведу огонь и запеку на углях.
Я опять забрался в воду, схватил бедных улиток, которые попались мне на глаза первыми, и удовлетворённо улыбнулся: они были довольно-таки большими и сразу прятались в панцирях. Зажав их в кулаке, я неожиданно осознал, что порез на правой ладони меня совершенно не беспокоит. Я вообще забыл думать про рану, едва увидел воду. Бездумно намочил, но порез не отзывался болью. Я осторожно размотал платок, чтобы не оторвать струп, и присвистнул: от вчерашней кровоточащей раны остался лишь толстый рубец. Рука зажила буквально за несколько часов и совсем не беспокоила меня.
На несколько минут я выпал из реальности. Я давно понял, что со мной что-то не так. Здесь, на этой планете, со мной что-то не так. Но если за отличную физическую форму я могу быть благодарен самому себе, так как уже много лет за ней слежу и это моя профессиональная обязанность, то объяснить феноменальную регенерацию организма нечем. В моём мире такой порез заживал бы неделю и, наверное, понадобилось бы накладывать швы. Но здесь… Да уж. Надо мной явно кто-то поработал. Внедрить в руку щит из чистой энергии, в несколько раз увеличить регенерацию… Чёрт побери, какие ещё сюрпризы я могу ожидать от самого себя?
Я встряхнул головой, выбираясь в реальный мир, склонился над водой и быстро нашёл то, что искал изначально — широкий и плоский камень. Он будет моей сковородкой. Я нырнул, вытащил его из песчаного дна и тщательно промыл. Отличный камень! Обточен водой, плоская поверхность. Идеально.
В два прыжка я добрался до берега, положил камень в тень у дерева, оставил на нём две улитки и вернулся обратно. Не меньше 30-ти минут бродил у берега, пока не наполнил обе ладони панцирями. Сложил улиток на камне, облизывался пока одевался и не отрывал от них взгляда. Сырые яйца, жуткий непонятный корнеплод — всё это ерунда, по сравнению с тем, что меня ждёт на обед… В течение следующих минут я выбирал и готовил место под костёр, собирал хворост и сушняк. С некоторой опаской активировал щит и поднёс к нему свёрнутую в трубочку купюру, как делал это вчера. Бумага моментально начала тлеть и я поджёг сухие иголки. Обложил дровишками и пока они разгорались, порубил на поленья сухое дерево, валявшееся неподалёку. Ещё раз тщательно вымыл всех улиток, разложил на плоской поверхности камня и поставил его на огонь. Пока улитки лопались, проливая на камень кипящую воду, я думал над тем как обезопасить себя этой ночью. Может я параноик и эти странные существа не охотятся за мной, а просто занимаются своими делами, но что-то слишком уж часто в последнее время я слышал их вой. Если они меня и не преследуют, то слишком часто оказываются рядом. Отогнать огнём их, в принципе, несложно, как и укрыться на дереве куда они, судя по комплекции, забраться никогда не смогут. Так что у меня на выбор было два варианта: ночью укрыться на дереве или опять развести несколько костров в стратегически важных точках. Всё подготовить — благо времени до вечера ещё много — и ждать, подтвердятся ли мои догадки. Но так или иначе, никуда отсюда уходить я не собирался. Здесь чистая вода, которую можно пить, и рыба. Здесь я смогу выжить…
Камень с огня я снял через 40 минут. Перочинным ножом обточил веточку и извлёк первую остывшую мякоть. Улитки были немного резиновыми и на вкус так себе. Не шли ни в какое сравнение с теми, что я ел в ресторанах. Понятно, что без всяких специй, но я ожидал большего.
Разделавшись с ними, я понял, что этого мне недостаточно и принялся мастерить острогу. С помощью безотказного энергетического щита вырезал прямую и длинную палку, расщепил на три части, вбил в центр камень, чтобы разделить концы и обмотал их полосками, нарезанными из носового платка. Затем, используя щит как скальпель, я осторожно и очень медленно провёл под углом по каждому концу палки. Заточил и сунул в воду, чтобы не дать разгореться огню. Вытащил и осмотрел. Неплохо, конечно, для первого раза, но работа грубоватая. Слишком толстые получились копья.