— Абсолютно уверен, — Геннадий Юрьевич неожиданно оказался еще тупее, чем выглядел. — Я в ваш фонтан насцал, — гордо заявил он. — Адвоката сюда давайте.
— Ну, это не нарушение, — отмахнулся Кит. — Штраф заплатите, и все.
— А свастика считается?
— С какой стороны посмотреть, — Кит сделал вид, что раздумывает. — Надо понимать, с какой целью рисовали — если просто для эпатажа, как ваши наколки, — кивнул он на руки задержанного, — то мелкое хулиганство. А вот если декларация, то уже серьезнее. Тогда и адвоката можно.
— Декларация! — азартно выпалил Геннадий Юрьевич. — Считаю, что фашизм — самая правильная форма управления. Если бы не коммуняки поганые, мы бы сейчас все натуральным баварским квасили, а не вашей сраной Балтикой.
О, как.
В закрытом помещении запах от Геннадия Юрьевича становился все более концентрированным. Кита еще не подташнивало, но глаза уже резало.
— Наверное, вы правы, — якобы сдался он. — Адвоката вам, возможно, предоставят. Хотя… Если с отягчающими, то есть по предварительному сговору с сообщниками, тогда на все сто процентов дадут.
— Это как? — не понял Геннадий Юрьевич.
— Имена, фамилии, клички тех, с кем в парке отдыхали. Может, адреса вспомните.
— Гы-ы-ы, — дошло до Геннадия Юрьевича. — За дурачка меня держите, хотите, чтобы пацанов сдал, — осклабился он. — Не выйдет! Либо адвоката давайте, либо выпускайте.
Не вышел номер. Да и ладно. Придурок уже столько наговорил, что допрос явно не последний. Хоть с адвокатом, хоть без. А судя по предыдущему месту жительства, где Геннадий Юрьевич умудрился из участников грабежа в свидетели переквалифицироваться, у следака сложностей с вычислением остальных не возникнет.
— Как скажете, — Кит пожал плечами и встал.
— Всё, что ли? — удивился Геннадий Юрьевич. Откинулся на стуле и попытался снова взгромоздить ноги на стол. — Вертел я вас и вашу полицию. Вы — позор нации, вас всех к стенке надо, чтобы генофонд не портили.
Ноги никак не громоздились, мешали прикованные к столу наручники. Наверное, в прошлый раз ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы нужную позу принять.
— А стрелять из чего будете? — наудачу спросил Кит, уже стоя в дверях.
— Найдем, — загадочно пообещал Геннадий Юрьевич. — Адвоката требую. Адвоката! — стуча по столу заорал он.
Кит молча вышел. Едва успел дверь за собой закрыть, как наперерез из смежного помещения вылетела разъяренная Аделаида Богдановна.
— Нет, вы это слышали? Вы слышали?
Царицу трясло. Действительно трясло — без преувеличений.
— Тише, — шикнул он, кивнув через плечо на дверь, и шагнул вперед, вынуждая выйти из предполагаемой зоны слышимости.
Пахло от Аделаиды Богдановны умопомрачительно. Особенно по контрасту.
— Что вы теперь скажете?! — вылетев в коридор, развернулась она к Киту. — Это же… — слов ей явно не хватало, поэтому в ход пошли руки.
Кит бы его помыл, потом напугал, чтобы имена сообщников узнать, а потом направил на психиатрическое освидетельствование. Полезный член общества из Геннадия Юрьевича вряд ли получится, но при правильном лечении и под наблюдением можно попробовать приобщить к какому-нибудь несложному делу. Улицы, там, мести или общественные туалеты чистить.
Но говорить об этом здесь и сейчас было явно не в тему.
— Н-да, дела, — в коридор вышел Шугарин. — Ловко ты его развел. Года на два, как минимум.
— Два года? — взвизгнула Аделаида Богдановна. — Чтобы он потом вышел и опять людям жизнь портил?! Их надо… их надо, — она стиснула кулаки и подняла пылающий взгляд на Кита. — Господи! — ужаснулась она. — Они же прямо сейчас могилы героев войны раскапывают! Вы сами слышали, как он сказал, что они оружие найдут! Срочно езжайте на кладбище, остановите их!
За ее спиной Шугарин осторожно развел руками:
— Из района гвардейцев выделили. Группа захвата уже на месте, — подтвердил он.
Кит испытывал серьезные сомнения по поводу послевоенных могил, в которых можно найти оружие. Еще больше он сомневался в том, что толпа уродов, разбежавшаяся из сквера при виде полиции, соберется в предполагаемом условном месте и прямо оттуда рванет на местное кладбище, мародерствовать.