Кит мельком отметил, что несмотря на кажущиеся титанические усилия, аппарат продолжил выдавать ритмичные звуки, и кривая на мониторе, если и сменила амплитуду, то не настолько, чтобы заметить разницу.
— Что послужило причиной вашего поступка? С вами плохо обращались? Угрожали расправой? Возможно, применили физическую силу? Поймите правильно, мы хотим, чтобы виновные понесли наказание, — сразу пояснил Кит.
Он, кстати, ничуть не кривил душой. Если патрульные позволили себе что-либо, кроме сопровождения задержанного до изолятора, то им пора искать другое место службы. Стройка, конвейер — где-нибудь подальше от людей, и без корочек, дающих полномочия.
— Смотрели, как на кровопийцу, — неохотно поделился Сергей.
— Что-нибудь сказали? — уточнил Кит.
— Только если шепотом, я как в тумане был, — Сергей чуть приоткрыл глаза и пошевелился.
Аппаратура тут же отреагировала едва заметным скачком синусоиды и звуком.
— Понятно, — Кит глянул на монитор, на провода и перевел взгляд на датчик. — Вот это пятно, — наугад ткнул он в запястье, — не может быть следствием жестокого обращения?
— Нет, — прохрипел Сергей.
— Я все-таки сфотографирую, — Кит отвел полу халата и вжикнул молнией кармана.
— Здесь нельзя с телефонами, — хрипло взволновался Сергей, хотя Кит еще ничего не успел достать.
— Да ладно, вы целый пост сегодня из реанимации написали. А мне всего один снимок сделать, чтобы обидчиков ваших наказать, — под сбивающееся на истерику пиликанье Кит опустился на одно колено и навел экран на руку, с силой вжатую тыльной стороной в одеяло. — Чуть-чуть разверните, плохо видно.
— Говорю же, капитан, комар это укусил. Реакция у меня…
Капитан?
Наверное, Кит помертвел лицом или еще как-то себя выдал, потому что Сергей внезапно оскалился:
— Значит, уже не капитан? — совершенно не умирающим голосом просипел он. — Что, Белов, все неймется тебе?
Кит сам не заметил, как навис над койкой. Дыхание перехватило, челюсть свело. Он почти чувствовал, как руки сжимаются на помеченном удавкой горле — схватить и трясти, пока задыхаться не начнет. Говори, тварь, или сдохни. В глазах темнело от бешенства.
— Как? — с трудом выговорил Кит. — Как ты это сделал?
Сергей неспешно оскалился. Привстал с подушки — голова чуть запрокинулась — ухмылка ширилась, становясь все гаже.
Сорванный голос, мерзкая усмешка, подставленное горло. Да он же нарывается! Провоцирует.
Кит шатнулся назад и сразу отошел еще на шаг — для надежности.
— Думаешь, самый умный? — прошипел Сергей сквозь звон взбесившейся аппаратуры. — Помогите! Я этого не делал! Мне не в чем признаваться! — неожиданно громко взвыл он, обрывая провода, поглядывая то на Кита, то ему за спину.
— Что вы себе позволяете? — обгоняя друг друга в палату ворвались сразу трое. Первым несся врач: — Вон отсюда, — выпалил он Киту в лицо, поравнявшись. — Я подам жалобу вашему руководству.
Кит, все это время стоявший почти в метре от изножья кровати, только руками развел.
— Уходите! — налетела на него давешняя медсестра с переизбытком косметики. Вторая — с поста, выдавшая ему халат — уже вовсю суетилась около Сергея, помогая врачу. — Выйдите из палаты! — крашеная обежала Кита и открыла перед ним дверь. — Прочь!
Кит молча повернулся и вышел. До него внезапно дошло, что «серая толстая» — это не рожа, а толстовка. А рожа — это как раз то, чего нет на видео.
На душе было на редкость неспокойно и пакостно. Мучило ощущение очень важного, но ни в какую не желавшего формулироваться вопроса.
Что он упускал?
Какого черта Сергей разыгрывал сложную комбинацию с повешением, лазанием на вышку и припрятыванием улики на самом виду, теперь стало кристально ясно: возомнил себя самым умным и решил уделать подстрелившего его опера. Тут пока можно не беспокоиться: заявление Сергей писать не станет, потому что иначе придется объяснять, при каких обстоятельствах Кит в него стрелял.
Но это точно не все. Что-то ускользало, не даваясь и не оформляясь даже в мыслях.