— Что, тоже детство заиграло? — развеселился Толик. — Ты, главное, вниз не смотри, — заржал он. — Ну ты чокнутый, майор! Может, стажера подождешь? Он все-таки помоложе будет.
— Добрый ты, — усмехнулся Кит. Скинул разгрузку и положил на нее кобуру с пистолетом. — Скажи Мусе, пусть охраняет, потом вернет.
Да, он тоже теперь считал, что психи не только вокруг, но и посередине. Но если навернется Кит, то лишь потому, что сам так решил. А если стажер по его приказу, то останется только пулю в лоб пустить.
Глава 15
— Слышь, — посерьезнел Толик. — Дай я слазаю, я уже знаю, где висит. Там, в общем, не сложно, главное, чтобы нога не соскользнула. Или можем специально обученных людей припахать.
— Дольше спорить будем, — отмахнулся Кит.
— Наша служба и опасна, и трудна… — сообщили из недр разгрузки.
— Блин, не вовремя как, а? — Кит посмотрел на вышку, на разгрузку, снова на вышку. Ответственность победила, очень, кстати, не зря: — Слушаю вас, Павел Сергеевич.
— Короче, Белов, — загрохотал Шугарин в трубку. — Оставь в покое несчастного больного, пока он прессу не подключил при полном сочувствии медперсонала.
— Правда, что ли? — радостно удивился Кит потрясающей наглости. Оглянулся на Толика, поделиться ощущениями, и замер. — Да чтоб тебя! — от души ругнулся он.
Упрямый кинолог уже болтался метрах в трех от земли, нашаривая новую опору.
— В общем, ты меня услышал, — Шугарин то ли поперхнулся, то ли спецом откашлялся. — Ругайся, не ругайся, а против фактов не попрешь.
— Каких фактов? — Кит напряженно следил за подъемом, не в состоянии отвести взгляд. — Каких еще фактов? У меня тут у самого фактов куча, включая видеозапись.
— Не знаю, что ты там нашел, но врачи в один голос утверждают, что твой подозреваемый после повешения впал в серьезную кому. Просто чудо, что в себя пришел. И камеры все это зафиксировали, — Шугарин помолчал. — Есть съемки из операционной, где все по умолчанию записывается, а затем из коридора, по которому каталка ехала. В реанимации какая-то накладка, там камер нет, больница отказалась. Но там есть приборы, которые малейшее движение фиксируют. Сечешь?
— Наручники? — уточнил Кит, глядя, как Толик преодолел второй белый пролет и уверенно ползет вверх по красному. Где-то здесь, выше не надо.
— На черта ему наручники, майор? Он весь в проводах и датчиках! Очнись уже! То медсестра в палату забежит, то врач. Там какое-то безумное время клинической смерти, после такого дебилами остаются или овощами. Нам повезло, что он психически здоровым остался.
Кит остервенело наблюдал, как Толик на чудовищной высоте переступает ногами сначала влево, почти до угла, затем назад. На хрена?! Все, слезай.
— Ты вообще меня слушаешь? — наконец, дошло до Шугарина.
— Слушаю, — Кит перевел дух.
Похоже, Толик решил, что пора спускаться.
— Что ты, собственно, вообще имеешь против подозреваемого? Ну, кроме собаки, которая вас во двор привела? Улику ему и подкинуть могли, — указал Шугарин на очевидное. — Там народа, как я понял, половина частного сектора гуляла.
Действительно. Что у Кита есть очевидного на Сергея, кроме полумифического комариного укуса и показаний Муси? На самом деле, много еще чего. К сожалению, ни одно из имеющегося, в суде, как доказательство, не примут.
Вниз Толик лез заметно медленнее. Кит обнаружил, что непроизвольно подошел ближе — очевидно, чтобы поймать, если тот сорвется.
Полный идиотизм.
— Павел Сергеевич, я через пять минут перезвоню, хорошо? — скинул звонок и потер шею. Склонил голову к правому плечу, к левому — взгляд упал на мирно дрыхнущую Мусю. Упахалась, бедняга — ночью нюхала, днем нюхала, потом еще яму копала, беспокоилась. Кто угодно умается.
Толик, наконец, добрался до нижней перекладины, развернулся и спрыгнул на песок.
— Ну ты, блин, даешь, — Кит хлопнул его по спине. — Герой! Все, нафиг, — запоздало разозлился он. — Я на этих уродов все инстанции натравлю, пусть забор с колючей проволокой ставят. А если ребятня смелость испытать надумает?
Как-то по Толику не замечалось, что тот чувствует себя героем:
— Нет там ничего, зря лазал, — мрачно поделился он. — Ветром, наверное, сорвало. Там, наверху, знаешь, как завывает?
— Могу представить, — Кит тоже помрачнел. Теперь, кроме Мусиной сработки, которую, кстати, только Толик и наблюдал, у них мало что осталось. Толстовка с капюшоном и комариный укус. Офигеть, доказательства.