— Следственная группа давно выехала? — не хотелось бы явиться к шапочному разбору, когда внутренности дома можно будет использовать разве что в качестве иллюстрации к справке о пришествии ядерной зимы. — Когда подъедут?
— А… Э… Ну-у-у…
— Срочно выяснить и доложить. На связи, — Кит дал отбой и двинул ко входу.
Дом, милый дом.
Главное — помнить, что все это не настоящее. Внутренний голос снова удивительно точно воспроизвел интонации Аделаиды Богдановны.
К сожалению, перспектива получить инфаркт от такой жизни, выглядела очень даже реальной.
Но до тех пор сдаваться Кит не собирался. Да и после намеревался бодаться до последнего — пусть только медсестра будет симпатичной, и утку вовремя меняют.
Глава 10
В холле все стояло и лежало на своих местах. Хорошо, не совсем на своих, но именно там, где было оставлено.
Кит подхватил брошенную у диванчика одежду и двинул через коридор. Зеркало повело себя примерно — послушно отразило модные темные панели «под мрамор» и самого Кита. Дверь в кухню так и осталась плотно закрытой, хотя кое-какие ароматы от сгоревшего завтрака все равно умудрились просочиться.
Миновав удобства — на повторный душ времени все равно не оставалось — Кит толкнул дверь в прачечную и щелкнул выключателем. Подвоха он больше не ожидал. Да и какой может случиться подвох в небольшом помещении без зеркал, сплошь заставленном агрегатами? Гладилка, сушилка и две стиральные машины — Кит долгое время считал, что это на случай, если одна из них очень неожиданно сломается. Потом выяснилось, что наука и техника достигла таких высот, при которых белое стирается не просто отдельной порцией, а в отдельной машине.
Кто-то ведь из девушек подсказал, сам бы ни за что не додумался.
Из всего предложенного Кит пользовался только стиралкой, которая поменьше. Обычно делал так — набивал доверху, а когда понимал, что больше не влезет, закрывал и выставлял режим «особо загрязненное». Срабатывало на отлично.
Вот и теперь, утрамбовав поверх остального уделанные вчерашние джинсы, Кит щелкнул крышкой и принялся тыкать в кнопки, одновременно нашаривая в кармане телефон, чтобы позвонить Марине. Очень хотелось успеть заехать к ней до появления следственной группы.
Прачечная располагалась в почти глухом углу дома. То есть, окно здесь было, но больше номинальное — узкое, в половину человеческого роста, почти не пропускавшее свет. Кит вообще не понимал, о чем думал проектировщик, когда его планировал. Абсолютно лишняя деталь.
В машину потекла вода. Кит выпрямился, развернулся, привычно зацепившись взглядом за окно — и чуть не упустил телефон от неожиданности. В первый момент показалось, что кому-то из соседей неймется. Вроде как постучал, не открыли, пошел вокруг дома искать и в окна заглядывать. Но нет.
За окном маячил суицидник Макс. Причем, не просто маячил, а прилип физиономией к стеклу, закрывшись от света ладонями. Кит очень хотел разозлиться, он прекрасно понимал, что трупы не ходят, что все это у него в голове и надо просто как-то вылечиться. Но стоять столбом, как хомяк в банке, пока мертвец вышаривает тебя взглядом, было… неприятно. Кит сделал первое, что пришло в голову — врубил в телефоне фонарик, шагнул к окну и направил слепящий луч в глаза непрошеному гостю.
Любой нормальный человек, получив удар по сетчатке, шарахается, закрывается или еще как-то реагирует. Макс иллюминации словно и не заметил. Глазел, приникнув так близко, что гладкой поверхности образовалось небольшое облачко конденсата. Пока до Кита доходило, что это значит, Макс чуть сдвинулся и вдруг с силой долбанул в стекло раскрытой ладонью.
Вот когда у Кита слегка сдали нервы. Дверь шарахнулась в стену, Кит с грохотом пролетел по коридору, прикидывая, что через вход слишком долго, лучше через холл; сдернул со столика кобуру, на ходу вытащив пистолет. Окна в пол всегда казались бесполезной красивостью, потыренной у теплого запада, однако теперь эта красота экономила драгоценные секунды. Дернул ручку — одну, вторую — вторая подалась почти без усилий, распахнул, выкатился наружу, едва удержав равновесие, в три прыжка долетел до угла, пригнулся, машинально вжался в стену — инстинкты, чтоб их, потерянные мгновения — щелчком снял пистолет с предохранителя, выглянул — пусто.
Никого. Ни на крыше — туда Кит тоже прицелился, как на учебке — ни позади, ни за другим углом. Лишь слегка примятая трава под окном прачечной и едва видимые следы влаги на стекле. Очевидных отпечатков нет, но это нужно профессионально обрабатывать. Кит на пробу дохнул ниже, отошел и посмотрел. Очень похоже. Вот только Кит дышит, потому что живой — пока что, а Макс не просто мертвый, там вскрытие проводилось. Все, как положено.
Отойдя еще на шаг, Кит внезапно почувствовал себя не просто дураком, а дураком с профдеформацией: выхватил же телефон, как пистолет из кобуры, так кто мешал сфотографировать, вместо того, чтобы фонариком светить? Ковбой недоделанный. Сейчас уже точно знал бы, что происходит.
А пока выходило одно из трех — либо Кит окончательно свихнулся, и теперь видит следы на ровном месте, либо Аркадий Соломонович не того вскрывал.
Третий вариант Киту нравился меньше всего: кто-то из несчастных соседей, принятый им за Макса, сейчас сушит подштанники и звонит в скорую, сообщить что по округе носится псих, вооруженный пистолетом. На сладкое оставалась еще теория заговора с масками и сложно настроенными камерами, но Кит ее всерьез не рассматривал.
— …Если кто-то кое-где у нас порой! — долетело из распахнутого окна. — Честно жить не хочет!
— На связи, — рявкнул запыхавшийся Кит, едва успев подхватить надрывающийся телефон у самого края. То ли сам так бросил, когда за кобуру хватался, то ли вибрация подсобила, но аппарат едва не повторил судьбу Макса.
— Минут тридцать-сорок! — не заморачиваясь приветствиями, выпалил стажер Вячеслав.
— Понял, — зажав телефон между ухом и плечом, Кит вложил пистолет в кобуру. — Без меня не начинайте, — по старой привычке добавил он и дал отбой.
Спохватился, но перезванивать не стал — вряд ли Вячеслава вообще кто-то станет слушать, и уж точно не следак. Вместо этого нашел в аппарате контакты Марины, с секунду поколебался и все-таки набрал.
Марина ответила после пятого или шестого гудка, когда Кит уже начал думать, что визит не состоится.
— Добрый день, Марина, Белов беспокоит, Никита Романович. Помните такого?