— Молодец, стажер, — искренне похвалил Кит. — В характеристике укажу.
Надо будет Шугарину сказать, может, премию парню выпишет. Пусть копеечную, но все-таки.
— Я еще, это самое, адреса всех уточнил, никто, правда, ничего… это самое, но Степанида Игнатьевна позавчера вечером, это самое, подозрительную иномарку. Номер она не запомнила.
— С камерами что?
— Так это… нету ни у кого, откуда там?
Действительно, неоткуда. Так, на всякий случай спросил.
— Тело кто обнаружил? Удалось взять показания?
— Так а это… все понемногу. Там всё время кто-то ходит, закричали, и люди это… сбежались.
— Еще и без пароля, — удовлетворенно отметил Аркадий Соломонович, явно воспринимавший доклад стажера как белый шум. Наверняка, пока ехали, тот все в таких подробностях расписал, что медик с любого места за него мог продолжить. Только без «этого самого» и без «нету», от которых Кит уже готов был на стену лезть. — Странно, — медик поводил пальцем по экрану, — во входящих и исходящих только один номер. Чешуйка? Чешка? Нет. Чехословакия?
— Черешенка, — прочитал из его рук Кит. Вытащил свой телефон: — Диктуйте.
— Плюс семь… — начал Аркадий Соломонович. Поднес мобильник ближе к глазам, посмотрел сквозь очки, потом поверх, отодвинул, повторил манипуляции и пожаловался: — Ничего не вижу, сливается.
— Стажер! — нетерпеливо скомандовал Кит, видя, что дискуссия у второй машины себя исчерпала. Черт! Ни фото, ни видео они посмотреть уже не успеют.
— Плюс семь, — послушно ускорился стажер.
Продиктовал номер и еще повторить успел для проверки, пока следственная группа до них добиралась.
— Ну, что тут у нас? — приветливо осведомился следователь. На вид, с учетом теней и рассеянного искусственного света, лет тридцать, хотя с таким телосложением и живостью, на деле мог и старше оказаться. — Антон Маркович, — протянул он руку Киту.
— Никита Романович, — Кит ответил на рукопожатие. Криминалист самоустранился, так и не выйдя на более освещенное место — молча показал руки в перчатках, чем заслужил ободряющий кивок от медика.
— У нас тут задержанный, собака привела, — продолжил Кит. — И свидетельница, которая нас туда пригласила. Кстати, телефон жертвы. Стажер в траве нашел.
Протянув криминалисту пакетик, Кит приготовился выслушать все, что профессионал может думать о подобной безответственности в отношении улик. И здорово удивился, когда тот, не сказав ни слова, взял пакетик и сунул — даже не чемоданчик — в карман халата.
— Ну как же вы, Никита Романович, — вместо него возмутился следователь Антон Маркович, суетливо переступив с ноги на ногу и взмахнув рабочей папкой. — Вы же наша всеобщая легенда, столько всего раскрыли, процессуал понимаете, надо же было нас дождаться!
Кит мысленно прикрыл лицо ладонью. Всеобщая легенда? С чего бы это?
— Я… это… — вмешался упомянутый стажер. — Это самое, где нашел, вот снимок, — потряс он своим телефоном. — Всю траву сфотографировал. До и после, как… это самое, что называется.
Выслушавший все это Аркадий Соломонович в точности повторил жест Кита, только не мысленно, а наяву. Медленно убрал руку от лица и подчеркнуто спокойно предложил:
— Пойдемте, посмотрим.
— Точно! — Антон Маркович дружески улыбнулся, развернулся на пятках и рванул в раскрытые ворота. За ним, ссутулившись и опустив голову, побрел криминалист. Складывалось ощущение, что чемоданчик у него набит даже не кирпичами, а иридием или осмием — что там самое тяжелое по плотности.
— Какой-то он слишком бодрый, — больше для себя, чем для Аркадия Соломоновича, высказался Кит.
— Вы про следователя? — Аркадий Соломонович усмехнулся. — Занятный кадр. Я с ним раньше не сталкивался. Только приехал, выскочил из машины, все оббегал, меня толком не дослушал, свидетелей через одного опросил, ничего не записал, обратно в машину запрыгнул. Выскочил оттуда с железной банкой в руках, и давай нас угощать. Оказалось, энергетик. Стажер с Михалычем кое-как отвертелись, мое отношение ты сам знаешь, так он эту банку в себя залил. Неудивительно, что теперь его, как сейчас говорится, «штырит».
Кит тоже не отказался бы от энергетика. Только не от отравы в жестянке, а от хорошего крепкого кофе. Спать не хотелось — какой уж тут сон — скорее, накопившаяся усталость пополам со злостью заставляла видеть все в депрессивных тонах, мешала ясно мыслить и подкидывала совсем уж параноидальные версии.
Криминалист, к примеру, выглядел весьма подозрительно. Не представился, по поводу телефона не возмутился, да еще в карман пакет засунул, как пирожок на вокзале. Неслыханное дело, вообще-то. Или свидетельница — артистка погорелого театра. Так на находку отреагировала — в ушах звенело. А теперь, как новенькая. Вокруг следака увивается, щебечет, волосы поправляет — на Толика так не реагировала, хотя тот явно больше мужик.
— Вы на криминалиста не обижайтесь, он хороший специалист, — словно подслушав мысли Кита, заметил Аркадий Соломонович. — У него отец болеет, совсем плохо дело. Прямиком из больницы на выезд выдернули. Но вы не сомневайтесь, Алексей Николаевич — кремень, все в лучшем виде оформит. Теперь скажите, я здесь зачем понадобился. Неужели еще одно тело нашли?
— Тело не тело, — Кит чуть помедлил. От энергичного следака рябило в глазах. Сел бы уже что ли? Даже стажер столько энтузиазма не проявлял. — Палец нашли, Аркадий Соломонович.