Володя, её ещё не нашли?
Володя подошел к двери кабинета, открыл её. Крикнул наружу:
— Костя, как там? Ничего не нашли?
Прикрыл дверь, сообщил Гулливеру:
— Нашли.
— Вот так, господин Бакрадзе. — Гулливер развел руками. — Упрямство до добра не доводит. Теперь придется пойти на траты и менять здесь мебель на собственный вкус…
— Это провокация! — Бакрадзе закричал срывающимся на хрип голосом. — Нодари не террорист!
— Постой, кацо. — Гулливер говорил спокойно, без злобы и раздражения. — Насчет провокации ты в суде скажешь. Там тебе сразу поверят, а со мной такое не проходит. Я все делаю в рамках нормальной конкуренции.
— Но я же остаюсь нищим…
Бакрадзе застонал и схватился правой рукой за сердце. Лицо его посерело, рот открылся, жадно хватая воздух.
Ни дать ни взять — золотая рыбка…
— Ладно, успокойся, кацо. — Гулливер вдруг смилостивился. — Я оставлю тебя управляющим… Володя, плесни ему водички, а то ещё загнется.
Бакрадзе выжил, но его разбил инсульт. Казино «Риони» перешло в собственность Гулливера. Оно получило новое название «Уссури» и стало перекачивать прибыль в другие карманы. Правда, гуманный Гулливер выделил десять процентов доходов старому хозяину, а его сестру, красавицу Нино Бакрадзе, которая ему так приглянулась, назначил распорядительницей заведения.
***
Гуляев брился, когда длинной трелью залился телефонный звонок.
— Виктор Петрович, это подполковник Дробот. — Словно боясь, что его не узнают, дал пояснение: — Начальник штаба базы.
— Да, Василий Сергеевич, слушаю.
— У нас чрезвычайное происшествие.
Гуляев посмотрелся в зеркало. Левая щека была уже выбрита, на правой оставался густой слой белой пены. Вот всегда так — поганые новости приходят в самый неподходящий момент.
— Опять что-то взорвалось? — Гуляев съязвил, понимая, что речь идет о чем-то ином.
— Пока без взрывов. Но вот утром нашли в лесу тело прапорщика Кудряшова. Убит…
— Только добреюсь…
Труп лежал головой в кустах. Ноги в армейских тяжелых ботинках высовывались на тропу. Рядом с убитым стоял участковый милиционер из Каменки. Увидев Гуляева, протянул руку.
— Капитан Кононов. Вот осматривал.
— И что?
— Убит ножом. Работал профессионал. Всего один удар. В спину под лопатку. И все…
— Где его убили?
— Метрах в десяти отсюда. С места, на котором он упал, его за ворот протащили сюда, к кустам.
— Вы его вытащили на тропу?
— Нет, так и нашли — голова в кустах, ноги на дорожке.
— Думаете, кто-то помешал убийце затащить труп в чащу целиком?
— Помешать это сделать убийце никто не мог.
— Почему так решили?
— Проверял. С поезда на станции Каменка сошел только один прапорщик. И один пошел через лес. Если бы кто-то ещё шел сзади, труп нашли бы ещё ночью. В три часа уже светает. Однако убитого нашли только в шесть, когда из поселка на базу двинулись служащие.
Майор Рубцов появился на месте преступления только час спустя.
Заметив его приближение, Гуляев взглянул на часы.
— Опаздываете, господин майор.
— Хорошо, что вообще добрался.
— Что так?
— Дорога перекрыта напрочь. Энергетики сидят на асфальте. Пришлось искать объезд.
— Вот взяли моду, — капитан Кононов не скрывал возмущения, — чуть что — задницей на асфальт. Что у нас, что в Донбассе. Все бастуют.
— Защищают права, — примиряюще заметил Гуляев. — Людям не платят зарплату третий месяц. Они отчаялись.
— Ладно, Витя, не выступай. — Рубцов недовольно нахмурился. — Хотели демократии — получили. Только не учли, что в демократическом обществе такие проблемы решают не задницей на асфальте, а голосованием. Когда бывает наедине с бюллетенем и своей совестью. Но уж коли выбрал не того — терпи, чтобы поумнеть к следующему разу. А пока новые выборы не пришли, на асфальте валяться не стоит.