— Да, действительно проблема, — Михаил задумался. — Давай вот так попробуем.
Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшим металлическим ящиком.
— Это портативный считыватель. Подключается к последовательному порту, вот тут на дискетке программа, которая с ним работает. Тебе недели хватит?
— Не знаю, — смутился Лёха. — Как пойдёт.
— Короче — забирай, введёшь — принесёшь назад.
— А вахта?
— Если у них будут вопросы — пусть мне позвонят.
Ближе к вечеру Лёха взял портативный считыватель под мышку и отправился к проходной. Вахтёр лениво выглянул из-за стекла.
— Что несём?
— Прибор на полевые испытания.
— А разрешение на вынос есть?
— Конечно же! — уверенно заявил Лёха.
— Тогда проходи.
Звонить Михаилу не потребовалось.
Всю ночь Лёха подключал считыватель к компу. Заработало только к утру, но уже было пора уходить. Зато на практике Михаил показал, как на персоналке работает эмулятор среды OS/360.
— То есть один персональный компьютер, помещающийся на столе, может заменить весь этот машинный зал? — пришёл в восторг Лёха.
— А вот это нам ещё предстоит доказать, — дал осторожный ответ Михаил. — Понимаешь, вот мы берём математическую модель на языке высокого уровня, транслируем её в машинные коды, потом эти машинные коды будут исполняться не на реальном железе, а на программном эмуляторе. Формально всё должно работать — есть стандарты языка высокого уровня, программисты должны были их соблюдать. А на практике то, что нормально проходит на ЕСке, на эмуляторе выдаёт ошибку деления на ноль. Вот поэтому-то до сих пор было проще поддерживать в рабочем состоянии ЕСку, чем фактически заново переписывать математическую модель.
— Так поддерживали бы её и дальше, в чём проблема?
— А проблема в том, что уже весь запас запчастей к ЕСке закончился. Меня уже на радиорынке все в лицо знают — я у них там всё скупил, что у них к ЕСке было. Теперь приходится на свалку ездить.
— Что, серьёзно? — удивился Лёха. — Да, это не Америка!
— Думаешь, там у них по-другому? — просветил его Михаил. — Ты разве не слышал эту историю с их Шаттлом? Его проектировали ещё в начале 70-х, и многие вещи были сделаны на микропроцессоре Моторола-6800, причём, естественно, в милитари-исполнении, то есть в керамическом корпусе. И вот на дворе уже 21-й век, процессоры 6800 давным-давно не выпускаются, а весь софт написан именно под них, переделывать — это время и деньги. И пришлось инженерам НАСА шариться по помойкам и искать там старую мед. аппаратуру — туда в 70-е тоже ставили эти процессоры в керамических корпусах. А в каждом Шаттле таких процессоров много. Так что если хочешь — в выходные поехали со мной на свалку.
— Нет, у меня дела, — отказался Лёха. Только сейчас до него дошла серьёзность положения. Просто запустить программу от ЕСки на персоналке — это ещё полдела. Главное — надо быть уверенным в том, что она всё сосчитает правильно. Поэтому придётся действовать так, как говорит Михаил — запустить программу на ЕСке и на персоналке, а потом сравнивать результаты. Но его практика заканчивается через полтора месяца, а потом его уже сюда не пустят. А может, вообще ЭВМ к тому времени разберут. Надо торопиться!
Поэтому все выходные Лёха с утра до ночи занимался тем, что скармливал перфокарты портативному считывателю. Даже когда пришла Светка, он не оторвался от своего занятия, а заставил подругу аккуратно раскладывать стопки перфокарт по всей комнате. За этим занятием их застала Лёхина мать, заглянувшая в комнату.
— Вы чего тут затихли?
— Мы заняты, — ответил Лёха, засовывая в считыватель очередную колоду перфокарт. — Не мешай, а то мы всё перепутаем.
— У вас тут прямо целый вычислительный центр! — покачала головой мать.
Лёха не обратил на эти слова внимания, но Светка тут же проявила свою журналистскую хватку.
— Мария Тимофеевна, а вы работали в вычислительном центре?
— Так, имею общее представление, — смутилась мать. — Вы не голодные? Может, вам бутербродов сделать?
— Мам, давай потом, — отмахнулся Лёха.