– Чего Флетч в этот момент не собирался делать, так это слушать шестнадцатилетнего боксера из Вайоминга, декламирующего стихи по сотовому телефону.
Листья травы, зерна песка,
Солдат закаленный, парень крутой,
Я такой, говорили мне
Голос, доносящийся из маленькой трубки, завораживал.
Пить грязь, есть траву
Считай меня саддамовой жопой
Мы разных столетий, ты и я
Меня учили – губы за губы,
Глаз за глаз,
Тогда как ты думаешь битами,
Рука, глаз и мозг.
Флетч зажал второе ухо указательным пальцем свободной руки, чтобы лучше слышать. Голос не умолкал.
…Мусульманин, христианин и еврей…
В голосе шестнадцатилетнего боксера из Вайоминга слышались властность, уверенность, обаяние, ритмика, свойственные великим Оливье, Бартону…
– Ух ты! – выдохнул Флетч.
Зажав второе ухо пальцем, слушая Рикки, находящегося за тысячу миль от него, Флетч чувствовал электрические разряды, бегущие по его спине, поднимающиеся все выше, чтобы взорваться где-то между ушей.
…Базар сражается с аркадой,
Естественно, аркада побеждает
Вы пользуетесь благами нашей нефти,
Когда моя мать и я ничего не имеем…
Декламация сменилась паузой. Затем послышался вопрос, заданный не в трубку.
– Все правильно, миссис Фаони?
Кристел взяла у него трубку.
– Флетч? Ты слышал?
– Да.
– Ты слышал то же, что и я?
– В мальчике что-то есть.
– Флетч, Рикки не боксер. Он актер.
– О, Кристел! Мистер Мортимер задушит тебя собственными руками.
Тут Флетч заметил какое-то движение на одном из балконов верхних этажей.
– Я прочитала это стихотворение Рикки этим утром, один раз, и он тут же продекламировал его мне. Дело не только в голосе. Он сразу все запомнил! Даже не читая текста! Разве это не удивительно?
– Фантастика.
Кто-то привязывал простыню, белую простыню к парапету балкона.
Кто именно, он не видел.
Простыни. Сегодня уже говорилось о простынях. Простыни не проветривают на балконах особняка. Для этой цели существует прачечный двор.
– Кристел, ты не можешь отнять у мистера Мортимера одного из его двух боксеров.
– Такой талант нельзя зарывать в землю. Чтобы этого мальчика били по голове? Никогда! Я этого не допущу. Очень хорошо, что ты привез меня сюда, Флетч. Кто бы мог подумать, что талантливого актера можно найти в спортивном зале на краю света?
– А почему это тебя удивляет? – На балконе все затихло. Оставшаяся часть простыни так и не появилась. – И что ты собираешься предпринять, Кристел? Насчет Рикки?
– Какое-то время позанимаюсь с ним сама. В актерском искусстве я не сильна, но все-таки разбираюсь в нем лучше, чем мистер Мортимер. Почитаю ему, попрошу его почитать мне. У меня есть видеозаписи хороших спектаклей, фильмов, я ему их покажу. Он не видел и не слышал ничего, кроме «Терминатора». Свяжусь со своими знакомыми в региональном театральном…
Что-то большое и черное появилось на парапете. Судя по размерам – тело.
Слетело с парапета. Или его сбросили.
Когда черная масса полетела вниз, от нее отделились взметнувшиеся вверх руки.
Нижний конец простыни обвивал шею сброшенного с балкона человека.
– Кристел! – закричал Флетч. – На моих глазах кого-то повесили!
– Что?
Тело, подвешенное на простыне, покачивалось, словно маятник. Руки упали. Дернулись. Бессильно повисли.
Черная шляпа свалилась с головы, полетела на землю.
Из-за парапета никто не выглянул.
– Миссис Редлиф! – крикнул Флетч в трубку. – Амалия! Ее повесили! Пока!
Флетч уже бежал к дому. На ходу сложил телефон и без особого успеха попытался засунуть его в карман.
Взбежал по лестнице, проскочил террасу, оказался на огромном солярии.
– Меня зарезали!
На солярии Флетч столкнулся с Эми и Аликсис.