Когда машина отъехала от управления и Углев, молодой широкоплечий парень с флегматичным лицом, перестал ворчать на то, что опять как на пожар, а дорога скользкая и шипованной резины не допросишься, Корнилов сказал:
- Юрий Евгеньевич, давай подробности!
- Да какие подробности, Игорь Васильевич? - удивился Белянчиков. - Я тебе почти все уже доложил.
Корнилов нетерпеливо дернул головой.
- Живет Санпан в пятнадцати километрах от станции. Деревня домов пять. Владычино, что ли...
- Память сдавать стала?
- Владычкино. Живет у какой-то женщины. Я не стал Белозерова подробно расспрашивать, - сказал Белянчиков. - Тут время дорого.
- Да, конечно, - согласился Корнилов. - А морочить мне голову у тебя время нашлось. Не вспугнут они там Полевого?
- Нет, это исключено. Белозеров будет ждать нас на Мшинской с тремя сотрудниками...
Заметив недоуменный взгляд подполковника, Белянчиков пояснил:
- На станции-то надо будет своих оставить? На всякий случай.
- Эх, не ушел бы! - вздохнул Игорь Васильевич, посмотрев в окно. На улице мела метель.
- В Луге тоже снег, - сказал Белянчиков. - А из Владычкина уйти только к станции можно. К Мшинской. Там, Белозеров говорит, как тайга. Леса.
Они помолчали. Потом Белянчиков спросил:
- Ты не замерзнешь в своем драпе? Ехать-то часа три, не меньше.
Сам он щеголял в новенькой дубленке.
...До Мшинской они доехали за два часа. Свернули с шоссе. Машина шла, натужно гудя, по заснеженной пустынной Вокзальной улице, и Белянчиков вглядывался в номера домов, разыскивал тридцать седьмой - в этом доме жил участковый. Там и должен был ожидать их Белозеров. Дома в поселке были большие, многие - свежерубленые, еще не отделанные вагонкой. Корнилов подивился маленьким, подслеповатым окошкам. "В таких домиках да окна бы большие, чтоб свет да простор", - подумал он.
Дом участкового инспектора был старый, потемневший, какой-то уж совсем неприютный. Перед ним ни деревьев, ни кустов, ни даже палисадника. "Временный жилец товарищ участковый, - решил Корнилов, вылезая из машины. - Небось в сторону города смотрит". Ноги у него одеревенели от холода и неподвижности и плохо слушались, все время съезжали с узкой тропинки в сугроб.
- Где же они машину поставили? - удивился Белянчиков, оглядываясь вокруг.
- Да, может, он и не приехал еще, твой Белозеров, - сказал Корнилов. В управлении всем было известно, что Белянчиков с Белозеровым вместе учились в университете и были большими друзьями.
- Наш Белозеров, - нажимая на "наш", ответил Белянчиков, - не мог не приехать, товарищ подполковник. А машину, наверное, где-нибудь в гараже поставили. Чтоб не маячила тут...
В доме их заметили. Со скрипом открылась дверь, и на покосившемся крыльце появился в клубах морозного пара Белозеров - широкоплечий, краснолицый, с озабоченным лицом. Корнилов знал его несколько лет и привык всегда видеть с доброй улыбкой. "Уж не сбежал ли Санпан?" - подумал он.
- Здравия желаю, товарищ подполковник! - Белозеров молодцевато подтянул начинающий уже расти живот.
- Здравствуйте, Белозеров! Что тут у вас случилось? - спросил Игорь Васильевич, пожимая ему руку.
- ЧП, товарищ подполковник. - Он раскрыл двери в дом, пропустил Корнилова и Белянчикова в сени. В сенях пахло кислой капустой, хлебом. У дверей в комнату стоял молодой парень в лейтенантской форме.
- Участковый Рыскалов! - громко, волнуясь, отрапортовал он.
Корнилов кивнул ему и прошел в комнату к большому дощатому, чисто выскобленному столу. Отодвинул стул, сел на него и, сняв шапку, поискал глазами, куда бы ее положить. Комната была просторная, оклеенная простенькими, в голубой цветочек, обоями. Кроме стола в углу стоял большой комод, божница над ним, старая ножная зингеровская машина под кружевной накидкой. На нее Игорь Васильевич и положил свою шапку. Белянчиков сел рядом, распахнув дубленку. Белозеров остановился перед Корниловым, а участковый так и остался в дверях.