— Звучит как выход… — Яна не была в этом уверена.
— Звучит как то, что через полгода или год проблемы вернутся. Михаил Иванович правильно заметил — все дело в отношении. Лучано притихнет, а может, даже извинения принесет, а потом, когда мы будем завязаны в этом контракте, снова вздохнет спокойно. Хоть они прямо об этом и не говорят, но дело тут не в каком-то аморальном поведении — ерунда это все. Дело в самой постановке «Нефертити» в подчиненное положение.
— И что ты собираешься предпринять?
Вадим улыбался устало, и причины его приподнятого настроения Яне были непонятны.
— Завтра еще раз с нашими юристами поговорю. Пока я вижу только одно решение — подавать в суд, разрывать контракт с «Аmmirazione» и договариваться с «Инвариантом».
Яна, уже успевшая проанализировать экономические показатели и заразившаяся от Михаила Ивановича острой формой пессимизма, теперь только головой качала:
— С такими издержками в самом начале этот рынок не отбить. Легче тогда вообще приостановить производство и попробовать найти других партнеров… хотя бы европейских, если не непосредственно итальянских.
— Умница какая! — прозвучало это без язвительности, а словно действительно подразумевалась похвала. — Только ты еще кое-что упускаешь, — Вадим дождался заинтересованного взгляда. — Мы не просто подадим в суд, мы сделаем из этого скандал, шоу, понимаешь? Скорее всего, даже судебные издержки не покроем в случае выигрыша процесса, но зато каждый в Италии будет знать, что какая-то там «Нефертити» посмела выступить против монополистического гиганта. СМИ всегда смогут представить это как битву компаний, а не простой судебный иск за домогательство. Это нам и станет лучшей рекламой. Вот так, Яна, рынки и отбивают. И конкуренты «Аmmirazione» тут же захотят относиться к нам, как партнеры, а не благодетели.
Она усмехнулась:
— Тебя послушать, так и в показах можно не участвовать!
— Нет, в показах участвовать, к сожалению, придется. Мы обратим на себя внимание — это факт, но потом должны быть готовы это внимание выдержать.
— То есть ты какое-то банальное хамство, о котором все бы забыли на следующий день, собираешься раскрутить до эпохальной битвы?
— Ага. В самом худшем случае они прямо завтра снимут Лучано с должности и принесут официальные извинения. Тогда нам придется продолжать работать с ними. А я этого уже не хочу.
— Ладно. Ты крут, — вынуждена была признать Яна.
— Грацие, сеньорита. Собирайся, пойдем ужинать. Через час будь готова.
Он встал и под озадаченным взглядом Яны направился к двери.
— Свидание? — поинтересовалась она с ехидцей.
— Свидание, — уверенно ответил Вадим. — Иваныч мне уже сообщил, что ты и тут всем растрепалась про нашу «любовь». Начинаю подозревать, что ты меня преследуешь. А я не привык убегать от катастроф. Так что свидание.
После его ухода Яна в очередной раз задумалась о том, что же у него на уме. Но пока все шло по ее плану, поэтому и сопротивляться течению нужды не было. Если она и в самом деле ему нравится, то лишь своей бесшабашностью, поэтому необходимо устроить такое свидание, которое он не забудет. Во время его отсутствия она именно к этому и готовилась. Неважно, что он задумал, но с шаблонами, как и со спокойным сном, ему придется попрощаться.
Когда он снова постучал — Яна, конечно, была готова. Он взглядом окатил с ног до головы тот же самый прикид, который она и не думала менять — джинсы и светлая блузка, осталось только ветровку накинуть. Сам же Вадим был пусть и не в привычном деловом костюме, но в этих брюках и рубашке все равно смотрелся солидно.
— Тебя в джинсах не пустят.
— Куда не пустят? — она весело прищурилась, хотя ожидала от него и более заметной реакции. — В ресторан? В оперу? На презентацию новой коллекции Дольче Габбана? Ты туда меня хотел потащить? Вот уж дудки!
Вадим растерялся — чего она и добивалась:
— Допустим. А куда бы ты сама хотела быть потащенной?
Яна уже ухватила его под локоть и вела по коридору отеля. Из одной двери высунулась любопытная мордашка сотрудницы «Нефертити», удивилась, заметив внезапно вернувшегося начальника, а потом понимающе ухмыльнулась и тут же снова исчезла, даже не поздоровавшись. Все-таки нужные слухи часто играют на руку.
— У меня уже есть программа, не волнуйся! Сейчас идем на аттракционы!
— Вечер уже, закрыто, — он до сих пор не мог поверить в ее серьезность. — Я надеюсь.
Но Яна успела продумать все детали:
— Еще сорок минут работают, успеем. Потом в парк — там велосипеды напрокат дают! После велосипедов — турецкая кафешка неподалеку, там готовят такую локму — руки по локоть отгрызешь, когда ее попробуешь!
— Подожди, подожди! Мы приехали в Италию, чтобы поесть турецкую локму? — Яна радостно кивнула, и из-за этого в нем вскипел сарказм: — Тогда, может, и на Октоберфест* заглянем? Раз уж мы забиваем на все туристические традиции.
Но Яну ему с толку сбить не удалось:
— О-о-о, мой привередливый любитель немецкого пива! Заглянем! Это через квартал!
У него немного челюсть отвисла, но он моментально собрался:
— Аттракционы, велосипеды и… какая-то турецкая лабуда? Свидание отменяется. Я вдруг вспомнил, что не спал два дня.
Но она только смеялась, запихивая сопротивляющееся тело в лифт.
— Вадим! Ну не будь ты букой, сходи со мной на свидание, раз уж я столько времени прособиралась!
— Допустим. Ладно, дай я хотя бы переоденусь…
— Ни за что! Мы тогда на аттракционы не успеем!
Он смотрел на нее так, словно сейчас был крайне далек от возможности влюбиться. Это ничего! Он же еще про дальнейшие планы не знает!
* * *
Вадим был настроен на то, что романтика с Яной окажется несколько нестандартной, но к тому, что она его сама возьмет в оборот, не ожидал. Дело было не в велосипедах или аттракционах, а в том рвении, с которым она его тащила к этим неитальянским развлечениям. Тараканом называла, но зато держит так, словно ей больше держаться в жизни не за что. Да и продуманность деталей свидания восхищала.
— Так, я не понял, а когда ты это все успела разузнать? Ты вообще, что ли, не работала?
— Дорогой, выключай уже начальника!
Но сама при этом улыбалась, когда на секунду повернула к нему лицо. Они почти бежали вдоль улицы, чтобы успеть до закрытия. Он собирался потакать ей, но уж никак не бегать, поэтому замедлил темп.
— Яна!
Она взяла его за руку, а потом хмуро посмотрела в лицо. И ответила только угрожающе:
— Вадим!
В этот момент он пожалел, что все-таки не купил ей цветы. Сейчас бы со всей силы букетом огрел, дабы в чувства привести.
Времени работы аттракционов оставалось совсем немного, поэтому Яна решила выбрать какой-нибудь один. Она не стала тратить драгоценные минуты попусту и потащила его к «Тоннелю ужаса». После этого Вадим с каменным лицом пережил десять минут в движущемся вагончике, пытаясь не зевать от летающих скелетов и мельтешащих призраков. Яна же вдоволь навизжалась — может, только для того сюда так и рвалась?
С тем же самым настроением он позже катался на велосипеде. Если Яна предполагала, что это должно было вызвать в нем какие-то всплески веселья, то однозначно просчиталась. И саму ее отсутствие восторгов начало напрягать:
— Вадим!
— Яна! — ответил он и равнодушно продемонстрировал язык, когда обгонял.
Турецкая локма на самом деле оказалась очень вкусной. Но это можно было списать на то, что за последние три дня Вадим толком ничего и не ел. Сейчас его впечатлил бы и зеленый салат, не то что восточные десерты. Он попытался съесть как можно больше, не уверенный, что на этой неделе еще придется увидеть углеводы, а потом еще и набрал с собой разных сладостей, про запас.
После немецкого бара настроение и впрямь заметно улучшилось — так с него и надо было начинать!
Таким образом, через каких-то три часа Вадим по праву собой гордился — мальчик, который выжил и при этом ни разу не проявил раздражения. Он не мог понять, чего конкретно Яна добивалась, но, судя по всему, она попросту хотела его достать. Ну так и кто выиграл в этой схватке?