Указав подбородком на деревянные плашки, он спросил: – А теперь вы скажете, зачем они нужны?
– Чтобы помочь тебе держать равновесие во время наших занятий боксом. Как только ты станешь твердо держаться на ногах, все начнет получаться. Дай я тебе покажу. Зацепись больной ногой за деревяшку, а здоровой делай шаг вперед, перенося на нее большую часть веса.
Спенсер попробовал. Эндрю продолжал:
– Пока ты будешь опираться на здоровую ногу, деревяшка не даст больной ноге проскользнуть и не позволит тебе упасть назад.
Спенсер несколько раз медленно согнул ногу в колене, на его лице появилась широкая улыбка.
– Да, мистер Стэнтон, очень остроумно.
Эндрю поклонился.
– Благодарю. Уверен, ты не ожидал никаких потрясений. Улыбка мальчика погасла, он явно расстроился.
– О нет. Я не...
– Спенсер, я пошутил! А теперь начнем с основ. В боксе есть два основных принципа. Что-нибудь слышал об этом?
– Бить противника и не позволять, чтобы били тебя.
– Точно. – Эндрю склонил голову набок. – Похоже, тебе очень многое известно. Ты ведь раньше этим не занимался?
– Абсолютно точно, – ответил Спенсер самым серьезным образом.
Эндрю подавил улыбку.
– Чтобы решить эти две задачи, надо знать, как нанести удар, как его блокировать и как избежать.
– Я думаю, в этом деле важна скорость, – грустным голосом заметил Спенсер.
– Конечно, важна, но не только она. Точный расчет и способность перехитрить противника имеют не меньшее значение. Если ты проигрываешь в скорости, это можно компенсировать умом. И помни: твоя цель не в том, чтобы стать самым выдающимся бойцом в королевстве. Ты должен стать таким, каким можешь быть только ты, особенным.
– А что, если я совсем не смогу?
– Если ты попробуешь и обнаружишь, что совсем не получается, тогда делать нечего. Спенсер, не каждый человек может преуспеть в любом деле, за которое берется. Тут важно попытаться. Сам я искренне верю, что ты сможешь. Если б не верил, не стал бы устраивать здесь этот круг. Может быть, я и ошибаюсь. Но тогда ты по крайней мере точно узнаешь, что бокс тебе не нравится.
– Вы... вы не будете считать меня... тупым? Дурачком? – Спенсер не поднимал глаз от земли. – Или неудачником?
Смирение и тревога в голосе мальчика иглой вонзились в сердце Эндрю. Он положил руку на плечо Спенсеру и ждал, пока тот не поднимет на него взгляд.
– Сможешь ты или нет, я все равно буду считать тебя мужественным, умным и удачливым молодым человеком.
У Эндрю сжалось сердце от той надежды, которая вспыхнула во взгляде Спенсера. Мальчик захлопал глазами, сглотнул и спросил:
– Вы правда так думаете?
– Честное слово. – Эндрю убрал руку с плеча мальчика и взъерошил ему. волосы. – На самом деле я завидую твоей смелости.
– Вы? – недоверчиво воскликнул Спенсер. – Вы и дядя Филипп – самые смелые мужчины на свете.
– Спасибо, хотя я лично думаю, что мы просто единственные мужчины, которых ты знаешь.
Лицо Спенсера вспыхнуло.
– Нет, я знаю...
– Я шучу, Спенсер.
– А... Я... я так и понял. – Мальчик нахмурился. – Какой моей смелости вы завидуете?
Эндрю задумался и несколько раз прошелся взад-вперед перед Спенсером, потом внезапно остановился.
– Если я тебе скажу, ты обещаешь, что не станешь считать меня тупицей или неудачником?
Спенсер широко раскрыл глаза.
– Я ни за что так не подумаю, мистер Стэнтон, обещаю.
– Ну хорошо. – Эндрю провел рукой по волосам и глубоко вздохнул. – Я не умею плавать, – единым духом выпалил он. Все. Он произнес это. Вслух.
– Простите, что?
Черт возьми, похоже, придется говорить еще раз.
– Я. Не умею. Плавать.
Глаза Спенсера совсем округлились.
– Не может быть! Точно?
– Абсолютно. Я никогда не учился.