Интересно, с какой целью?
Румянец на щеках леди Кэтрин вспыхнул еще ярче. Она глубоко вдохнула, издала нервный смешок и сказала:
– Да, видимо, так и есть. Простите, наверное, я устала. У меня был тяжелый вечер и...
Ее слова были прерваны треском и звоном разбитого стекла. Пораженная толпа гостей разразилась стонами и криками. Стэнтон резко обернулся и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он вдруг понял, что это был пистолетный выстрел. Осколки стекла усыпали паркет возле разбитого окна. Между двумя ударами сердца в голове Стэнтона пронеслась череда картин и образов, которые он считал навсегда похороненными на дне своей души. В ушах звенело. Окружающие звуки словно отдалились в этот момент, а он сражался с незваными призраками прошлого.
– Господи! Она ранена!
Чей-то испуганный крик прямо за его спиной заставил Стэнтона обернуться. Он окаменел.
У его ног лежала леди Кэтрин, а из губ ее сочилась тоненькая струйка алой крови.
Глава 3
В отношениях мужчины и женщины наступает момент, когда они начинают замечать друг друга особым образом. Данное явление многократно заявляет о себе либо необъяснимым покалыванием, либо сосущим ощущением под ложечкой. К несчастью, это чувство часто путают слихорадкой или же с несварением желудка.
Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.
В голове Кэтрин летали обрывки резких неразборчивых голосов, в мозгу клубились мириады противоречивых, путаных ощущений. Сама голова болела так, словно кто-то ударил по ней камнем. Но этот дискомфорт был просто мелочью в сравнении с невыносимым огнем, который прожигал ей плечо. И кто же это усадил тучу рассвирепевших пчел на нижнюю губу Кэтрин? И в то же время ей казалось, что она плывет в чьих-то сильных и успокаивающих объятиях, которые согревают ее до самого сердца, точно любимое шелковое одеяло. Щека покоилась на чем-то теплом, но твердом. Кэтрин вдохнула, наполняя легкие запахом чистого белья, сандалового дерева и какого-то аромата, который она не могла определить; просто чувствовала, что он ей нравится.
До Кэтрин долетел наконец гул голосов.
Одни голос – низкий, глубокий, взволнованный – выделялся из общего шума и повторял возле самого ее уха: «Пожалуйста, очнитесь! О Господи! Очнитесь!»
Кэтрин почувствовала, что ее тряхнуло. Тело пронзила резкая боль. Она застонала.
– Держитесь, – прямо в ухо прошептал ей все тот же голос. – Мы почти на месте.
На месте? С трудом приподняв веки, Кэтрин увидела перед собой профиль мистера Стэнтона. Бледное лицо, челюсти крепко стиснуты, черты лица напряжены. Поток встречного воздуха растрепал ее локоны. Она догадалась, что кто-то быстро несет ее по коридору в доме ее отца. Мистер Стэнтон. Он крепко прижал ее к груди, одной рукой поддерживая под колени, второй – за спину.
Эндрю опустил взгляд, и Кэтрин вдруг обнаружила, что не отрываясь смотрит в его черные, горящие, как два факела, глаза. Взгляды их встретились. Кэтрин увидела, как на щеке Стэнтона дрогнул мускул.
– Она пришла в себя, – обратился он к кому-то, слегка повернув голову, но по-прежнему не отрывая от нее взгляда.
«Пришла в себя? Разве со мной что-то случилось? Да нет же, нет!» Кэтрин захлопала глазами. Пока она собиралась с силами, чтобы разлепить запекшиеся губы и произнести хоть слово, они уже оказались в комнате. Она тотчас узнала спальню отца. Через секунду мистер Стэнтон уже мягко опускал ее на терракотового цвета покрывало. Кэтрин сразу затосковала по его теплу, по телу даже пробежала холодная дрожь, но тут Стэнтон присел рядом с ней на кровать и положил теплую ладонь на ее ноющее плечо.