Она медленно опустилась рядом с Рандом, рассеянно наблюдая за беззаботно порхающей над цветами бабочкой.
— Почему у тебя такой грустный вид? — мягко спросил он.
— Мне бы очень хотелось быть такой, как ты, Ранд. Такой… беззаботной.
— Беззаботной?! Дорогая моя, ты, действительно, считаешь, что я беззаботный?
— А разве это не так? Ты полон самых неожиданных удовольствий… — Лианна запнулась на этом слове и нахмурилась. — Извини, наверное, у меня плохо подвешен язык, я не умею выразить словами то, что чувствую.
— А ты попробуй, Лианна.
— Понимаешь, — неуверенно начала она. — У меня внутри какая-то пустота, мрак… Я знакома с оружейным делом, со свойствами пороха, умею рассчитывать время взрыва, мне известны некоторые научные открытия, но никто не научил меня… — Лианна судорожно сглотнула. — Вот ты сказал, что я красивая, но мне трудно в это поверить, потому что я не чувствую этого сердцем. Мне никогда не приходилось задумываться над тем, что красота имеет какую-то ценность.
Лианна слышала учащенное дыхание Ранда, видела, как дрожат его пальцы, сплетая венок, и не могла понять, что же так взволновало юношу. Закрепив наконец последний цветок, он украсил венком голову Лианны; цепочки из лаванды спускались ей на плечи, красиво обрамляя лицо. Затем Ранд приподнял девушку за талию, так что слетели деревянные туфли, и опустил босыми ногами на прохладную весеннюю траву.
Лианна стояла перед ним, украшенная гирляндами цветов, с бьющимся от волнения сердцем, и видела, как полыхает в глазах Ранда желание. Его неподдельное восхищение заставило ее впервые поверить в то, что она, действительно, красавица, и дало внезапно глубокое ощущение своей значимости.
Словно понимая ее состояние, Ранд погладил девушку по щеке и ласково произнес:
— Ты прекрасная, святая, достойная любви и преклонения.
По телу Лианны пробежала сладкая дрожь. Она закрыла глаза и раскинула руки, как бы желая обнять все вокруг. Неужели ее мечты сбываются? Счастье переполняло девушку.
Лианна открыла глаза и посмотрела на Ранда, который стоял перед ней со сжатыми в кулаки руками; он как будто сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к девушке. Мысли ее перескакивали с одной на другую. Она, действительно, хотела его, но дело было не только в ребенке, которого он мог подарить ей. Ранд разбудил в ней неведомые прежде желания, и только он мог удовлетворить страсть ее разбуженного сердца.
Но как сказать ему об этом? Нельзя же вот так взять и выпалить: «Извини, но я не могу сдержать свою страсть к тебе и, кроме того, мне нужен ребенок, поэтому будь любезен, возьми меня».
От волнения у Лианны пересохло во рту. Она не предполагала, что ей придется говорить мужчине подобные вещи. Пальцы девушки нервно перебирали стебелек увядшей травы.
— Ранд… мне нужно… кое-что…
Он склонил голову набок и ободряюще улыбнулся.
— Ты хочешь о чем-то поговорить?
— Да… Да, хотела бы. Видишь ли… я думаю, что наступило время, когда мы должны быть искренними насчет… определенных вещей.
Его взгляд сразу потух.
— Каких вещей? — настороженно спросил Ранд.
Лианна глубоко вздохнула.
— Ну… наших чувств. Признаюсь, я испытываю к тебе определенные чувства… Боже мой! Ну, как это лучше выразить? Я догадываюсь, что у тебя тоже есть определенные желания, Ранд. Я чувствую это по тому, как ты обнимаешь, целуешь меня, — щеки ее пылали, но она продолжила: — Без сомнения, ты пользовался благосклонностью многих женщин, — сказала Лианна, с каждым словом смущаясь все больше и больше.
— О, ты слишком преувеличиваешь, — улыбнулся Ранд.
От его беззаботного тона она почувствовала себя еще неуверенней.
— Возможно… ты провел с женщиной эти три недели.