Роланд спешился и помог Лианне спуститься с седла, затем подал ей фляжку с вином, а сам принялся осматриваться по сторонам, вороша ногой траву.
— Госпожа, посмотрите, что я нашел, — неожиданно позвал он.
Лианна, замирая от страха, приблизилась к Роланду.
— Что это?
Он протянул ей серебристую цепочку, на которой был подвешен какой-то амулет. Присмотревшись, Лианна увидела изображение леопарда и девиз под ним: «Для храбрых сердец нет ничего невозможного».
Она сразу же догадалась, что это талисман Ранда. Но когда же он потерял его?
Стараясь ничем не выдать себя, Лианна равнодушно заметила:
— Очевидно, вещица украдена разбойниками и кто-то из них обронил ее.
— Я лучше отдам его Жерве.
Лианна кивнула. Теперь это уже не имело никакого значения. Даже если Жерве догадается, кому принадлежит амулет, его владелиц исчез.
— Странное место, — заметил Роланд. — Немного не по пути для паломников, ищущих святые места, — он подошел к кресту и нагнулся. — Но кто-то недавно был здесь.
У Лианны подпрыгнуло сердце. Она почти подбежала к древнему каменному изваянию: на нем лежал цветок лилии. На белых с бледно-лиловым основанием лепестках еще не высохли капли дождя.
Роланд озадаченно почесал затылок.
— Не могу представить, что бы это могло означать? — вслух размышлял он.
Лианна с трепетом взяла лилию. Капли дождя, словно слезы, упали с лепестков ей на руки.
— Но я могу, — чуть слышно прошептала она, так, чтобы не услышал Роланд, затем повернулась и направилась к лошади. — О, я могу.
Лианна прекрасно поняла послание Ранда, как будто оно было высечено на камне: «Я вернусь».
Глава 13
— Ты вернулся!
Хозяин постоялого двора радостно приветствовал Ранда в дверях таверны. На морщинистой щеке Ладжоя был виден свежий след штукатурки.
— Да, мой друг. Разве кто-нибудь сомневался в этом? — улыбнулся рыцарь.
Это была первая улыбка после бегства из Буа-Лонга. Вот уже два дня Ранд, крадучись, пробирался по лесам и болотам Пикардии.
— Только те, кто совсем тебя не знает, — Ладжой изучающе посмотрел на Ранда. — Что с тобой случилось?
— Я навестил свой новый замок.
Ладжой озабоченно нахмурился.
— Тебе нужно умыться, хорошо поесть, а также подлечить ушибы и ожоги, — сказал он, — Ты уже побывал в Ле-Кротой?
— Да, остальные мои люди ждут дальнейших приказаний.
— Ранд! Ранд! — послышались радостные крики детей.
Одетые кто во что горазд, они шумной толпой выскочили из дверей, оттолкнув Ладжоя.
— Где ты был, Ранд?
— Посмотри, как вырос мой котенок!
— Почему ты такой грязный?
— Ты принес свою арфу?
— А у меня в прошлом месяце выпало два зуба.
Ранд наклонился и с трудом заключил всех в объятия, потом, улыбаясь, взглянул на Ладжоя.
Старик отвесил ему поклон.
— Добро пожаловать, милорд!
Ранд от души рассмеялся. Выпрямившись, он подмигнул детям и, пообещав им вечером спеть перед сном балладу, вслед за Ладжоем вошел в таверну.
В нос ему ударил запах свежей штукатурки и горячего хлеба. Усталость и голод сразу дали о себе знать; Ранд поднес руку ко лбу, покачнулся и начал медленно оседать на пол.
С неожиданным проворством к нему подскочил Ладжой.
— Проклятие! Это все равно, что держать падающий дуб! — он с трудом усадил Ранда на скамью и рявкнул: — Мари, принеси нашему господину поесть и выпить. Ради Бога, поскорее, женщина!
Крайне раздосадованный своей слабостью, Ранд вытер рукавом лоб, покрывшийся крупными каплями холодного пота, и разразился редким для него ругательством. Лишь съев три порции жаркого и несколько ломтей теплого хлеба, он наконец-то почувствовал себя самим собой.
— Итак, — сказал Ладжой, внимательно глядя на рыцаря. — Ты был гостем Жерве Мондрагона. Мы только вчера узнали об этом.
Ранд насторожился.
— Кто сказал вам?
Ладжой пожал плечами.
— Не знаю, он нам не представился.