Лорен, скорчившись, прильнула к нему и тоже не шевелилась — лишь ее дыхание легонько щекотало ему ухо. Одну руку она доверчиво положила на грудь Ариону.
Над ними плыли кудрявые молочно-белые облака. Над ними запрокинулось стылое осеннее небо.
Арион повернул голову к девушке и, позабыв об усталости, вскочил на ноги.
Лорен лежала недвижно, закрыв глаза. Губы у нее были бледные, хотя и без зловещего синеватого оттенка. Наклонившись над ней, Арион расстегнул серебряную фибулу, которая скрепляла на плече тартан, и тяжелая, набрякшая водой шерсть покорно сползла на дно лодки. Сочные краски тартана заметно потускнели — словно ткань, подобно своей хозяйке, обессилела от долгой борьбы за жизнь.
Арион поднял девушку на руки, прижал к себе. Лорен не открыла глаз, но что-то пробормотала — то ли возмущалась, то ли заверяла, что жива. Она полулежала в руках Ариона, уткнувшись лицом в его грудь. Он видел лишь изгиб ее плеча, спутанные пряди подсохших волос, которые шевелил ветер. Арион провел рукой по ее плечу — туника показалась ему слишком сырой. Быть может, лучше снять ее?
Да, наверное. Без промокшей насквозь одежды Лорен согреется куда быстрее. А это гораздо важней, чем соблюдение приличий.
Однако, когда Арион взялся за подол туники, доходившей Лорен до лодыжек — туника явно была ей велика, — девушка вновь зашевелилась и попыталась оттолкнуть его руку.
— Лорен, тебе надо согреться, — сказал Арион. — Я просто хочу тебе помочь.
— Нет, — ответила она, хотя вырываться не стала. Арион досадливо вздохнул:
— Твоя туника промокла. Девушка, усмехнувшись, прошептала:
— Твоя тоже.
Она была права. Арион сдался и с наслаждением растянулся на дне лодки, опираясь спиной о скамью. Он по-прежнему держал Лорен в объятиях. И ему после всех пережитых невзгод было на удивление хорошо, да что там хорошо — великолепно!
Над ними ярко и щедро сияло солнце, веял легкий ветерок, пахнувший солью, свежестью моря и Лорен.
Арион взглянул на девушку и обнаружил, что она тоже смотрит на него. Лицо и губы ее уже чуть заметно порозовели, в янтарных глазах появился почти что прежний блеск.
Волосы ее плескались на ветру, игриво щекоча лицо Ариона. Эти случайные прикосновения разожгли его кровь, мгновенно пробудив жаркую волну желания.
Он увидел, что глаза Лорен широко раскрылись — неужели и она ощутила то же самое? Да, похоже было, что так: девушка шевельнулась, тесней приникая к нему, запрокинула голову, и медно-рыжие кудри волной упали ему на плечо. Почти как целую вечность назад, в тоннеле, когда Арион на миг обезумел и жадно целовал Лорен и она отвечала ему поцелуями, такими нежными, сладкими, страстными; боже, как это было восхитительно!
Арион наклонился и коснулся губами ее приоткрытых губ…
Лорен резко отпрянула — так резко, что Арион едва не выронил ее. Нет, она не стала вырываться из его объятий, но строго покачала головой и вскинула руки, чтобы остановить его.
Как видно, поцелуи в тоннеле казались восхитительными одному лишь Ариону.
Он разжал объятия, и девушка отодвинулась, отвернулась, стараясь не смотреть на него. Ошибиться было невозможно — на щеках ее пылал румянец.
— Лорен… — начал было Арион, но девушка вновь покачала головой, прижала ладонь к губам, словно борясь с соблазном что-то сказать. Потом она подняла голову и, широко раскрыв глаза, воззрилась на что-то за его спиной.
— Смотри! — воскликнула она, указывая рукой на берег.
Арион обернулся и увидел, что на песке, у самой воды толпится множество людей. Почти все они кричали и махали руками.
Одни были в зелено-голубых тартанах клана Мак-рай, другие — в серых туниках и английских кольчугах.
Морган перевел взгляд на Лорен — и на сей раз она не отвернулась.