— Да ведь он предаст нас при первом же удобном случае!
— Верно, верно! — подхватил кое-кто из старейшин клана; другие лишь закивали, бросая на Лорен откровенно сердитые взгляды.
Девушка сидела во главе стола в отцовском кресле. Пока что она помалкивала, предоставив старейшинам накричаться досыта. Она откинулась на спинку кресла, с показной небрежностью скрестив руки на груди. Эту позу, да и манеру поведения Лорен переняла у отца: когда сталкиваешься с открытым противодействием, наилучшая тактика — ничего не делать и ждать.
Отцовское место на советах Лорен занимала вот уже с неделю, но лишь сегодня старейшины открыто не согласились с ней. До сих пор все эти утренние встречи с советниками отца проходили более-менее гладко. Лорен подозревала, что втайне старейшины рады ее присутствию, рады тому, что она выслушивает их и сама вносит лепту в общий разговор. Так было до той минуты, когда она осмелилась заговорить о предложении графа Моргана.
Минувшей ночью Лорен вышла из комнаты англичанина и побрела прочь, ничего не видя и не слыша. В мыслях у нее царила полная сумятица.
Арион Морган — отродье дьявола, главарь дьявольской шайки. Ему нельзя доверять.
И все же… все же он прав. Вместе они станут сильнее.
Хаос владел не только мыслями, но и чувствами Лорен, и это обстоятельство отнюдь не помогало ей взять себя в руки. Странное дело, но ее все время бросало то в жар, то в холод — как в детстве, когда она подхватила сильнейшую простуду.
Арион Морган привлек ее к себе, и она застыла, оцепенела, успев только вскинуть руку и упереться ладонью в его грудь — жалкая попытка защититься, которой он, казалось, и не заметил. Он легко, без малейших усилий удерживал ее, крепко обвив рукой ее талию. Пальцы его, коснувшись бедра Лорен, обожгли ее даже сквозь одежду.
Он взял ее в плен, и она потонула в его бездонных, полуприкрытых веками, зеленых, как море, глазах.
Итак, ее замысел испытать искренность Моргана обернулся сокрушительным поражением. Лорен всего лишь хотела заглянуть в его глаза и прочесть в них правду, как когда-то заглянула в лицо черноволосого мальчика в зловещем мраке темницы.
Она просчиталась — и поняла это в тот самый миг, когда Арион Морган обнял ее. Они больше не были детьми. Перед Лорен стоял мужчина — сильный, мускулистый, полунагой; лишь одеяло, обернутое вокруг талии, отделяло девушку от его горячей плоти. И на миг она перестала быть собой, вся растворилась в этой восхитительной близости. Морган крепко прижимал ее к себе и шепотом говорил о том, как легко мог бы ее убить.
«Дура, дура, — зло твердила себе Лорен, — какая же ты дура!» Конечно, Арион мог бы убить ее. Всякий без труда прикончил бы полоумную, которая застыла на месте, не собираясь защищаться. Эта странная, невиданная прежде слабость не на шутку испугала Лорен. Надо скрыть ее, спрятать подальше и поглубже — упаси боже кто-нибудь узнает об этом, особенно Морган! Если только уже не узнал.
Лорен не помнила, спала ли она этой ночью — кажется, вообще не сомкнула глаз. К рассвету, когда над замком уже подымалась стылая осенняя заря, Лорен приняла решение. Она заключит союз с отродьем дьявола ради того, чтобы спасти Шот.
Только ради Шота.
— Это немыслимо! — воскликнул Карлин, и Лорен, придя в себя, вернулась в залу, где вокруг стола сидели советники отца. В голосе Карлина была несокрушимая неуступчивость. — Просто не верится, что ты, Лорен, позволила так легко себя одурачить!
— Подумайте, — сказала Лорен, обводя взглядом отцовских советников. — Подумайте хорошенько о том, какие преимущества даст нам этот союз. Мы станем намного сильнее. У нас будут глаза и уши по всему острову, везде мы сможем расставить надежных воинов. Северянам негде будет укрыться. Если мы заключим союз с англичанами, у нас будет на одного врага меньше — по крайней мере сейчас.