Она рвалась к Ариону, но тот хорошо знал, что молодой шотландец сильней ее, — и не ошибся. Без особых церемоний Родрик поволок Лорен к лесу.
Арион закрыл глаза, но даже спасительная темнота оказалась в сговоре со всем миром. И она кружилась в том же безудержном хороводе. Что ж, тогда все-таки лучше хоть что-то видеть. Он открыл глаза.
— Туда, — проговорил он, ткнув пальцем в один из валунов.
Фуллер помог ему кое-как добраться до валуна, и Арион привалился спиной к холодному камню. Песчаная коса почернела от множества мертвых тел, но снег уже понемногу засыпал убитых.
— Ты ранен в грудь, — сказал Фуллер. — И в руку.
Арион отупело уставился на него. Голос Фуллера едва доходил до его слуха, заглушаемый странным неутихающим гулом. Этот гул то замирал, то становился громче — в такт биению его сердца.
— Тебе надо сесть, — сказал Фуллер. Арион опустился на песок. Лицо его посерело от смертельной усталости, левую щеку пересекал подсыхающий шрам.
— Сколько еще? — спросил Арион, и Фуллер без труда понял его.
— Недолго, — ответил он, накладывая на раненую руку Ариона чудовищно тугую повязку. В руке пульсировала острая боль. — Наши люди прибыли полчаса назад, вскоре после шотландцев, но с кораблей все время высаживаются свежие силы викингов. Они по-прежнему превосходят нас числом.
— Чтоб им сдохнуть в аду! — с чувством проговорил Арион.
— О да, — согласился Фуллер, безжалостно терзая его раненую руку.
— Прекрати! Возвращайся в Элгайр. Закройте ворота… готовьтесь…
Арион умолк и бездумно уставился на пелену снега, в которой двигались смутные силуэты.
— Элгайр готов к осаде, мой лорд. — Фуллер что-то дернул, и руку Ариона снова пронзила нестерпимая боль. Ему очень хотелось заорать во все горло, но вместо этого лишь выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. — Больше мы для них ничего сделать не можем.
— Возвращайся…
— Нет.
Фуллер встал, повернулся спиной к Ариону, поднял меч и щит. «Где же мой меч?» — отрешенно подумал Арион и тут же обнаружил, что все это время крепко сжимал в руке его рукоять. Это хорошо. То, что он не потерял меча, — добрый знак…
В невнятном и грозном гуле битвы появилась вдруг новая нота. Все громче и громче становились ликующие вопли. Движимый любопытством, Арион, прижимаясь спиной к камню, кое-как поднялся на ноги.
— Что там такое? — спросил он.
Фуллер отбежал вперед на несколько шагов, не сводя глаз с моря.
— Корабли! — воскликнул он.
Арион заскрежетал зубами. Что ж, это конец, и его надо встретить с достоинством.
— Это не викинги! — продолжал Фуллер. — Мой лорд, на этих кораблях — шотландский флаг!
Шатаясь, Арион подошел к нему. Он должен увидеть все это собственными глазами.
Буря стихла. По высоким черным волнам неслась к острову флотилия боевых судов, врезаясь клином в самую гущу вражеских кораблей. По пути флотилия разделилась надвое, и часть судов направилась прямо к берегу. Корабли викингов дрогнули, рассыпались.
В битве наступил перелом. Даже те северяне, что уже высадились на берег, быстро поняли это, ощутив на своей шкуре, как воспрянули духом воины кланов Макрай и Морган.
Арион вдруг обнаружил, что снова сидит, опираясь спиной на что-то твердое, и Фуллер наклонился над ним, помогая ему лечь.
— Нет! — воспротивился Арион. — Я буду драться.
Он так и не договорил до конца — язык вдруг стал неповоротливым, неимоверно тяжелым. Снежный водоворот подхватил Ариона, понес, увлекая неведомо куда. Наступила тьма.
Лорен могла убежать от Родрика. На них набросились сразу четверо викингов, и в суматохе боя Лорен, позабыв о раненой руке, кинжалом пробила себе дорогу из общей схватки. Однако она не могла бросить своего сородича сражаться в одиночку. Лорен вернулась, чтобы помочь, и увидела, что все четыре викинга уже мертвы.